– Да какая деятельность и жизнь? Если вы и правда мои предки и я каким-то чудом перенёсся на тридцать лет назад, то уж лучше вы расскажите мне, как так получилось, что я не знаю своих родителей? Знаете, каково мне было без отца и матери все эти годы? Что чувствует ребёнок, смотрящий на семьи по телевизору и не знающий, что такое родительское тепло и поддержка? Ну, чего приуныли? Нет ответа?

Максим Михайлович потупил взгляд.

– Я отвечу, – тихо сказала жена Ольга, – когда ты родился, наша жизнь изменилась, это естественный процесс, но мы оказались не готовы к этим изменениям. Постоянные крики, бессонные ночи, нервы, как следствие раздор. Максим не высыпался, утром шёл на работу с чугунной головой и в итоге поставил ультиматум: или я или это маленькое крикливое существо.

– Ты запомнила всё слово в слово…, – удивлённо отстранённо выдал мужчина.

– Я боялась твоего отца, больше жизни боялась, и было чего опасаться, – продолжала Ольга, прикрыв халатом синяк на предплечье, – поэтому подкинула тебя к вратам детского дома районного центра.

– Ты меня совсем не любила? – осёкшимся голосом спросил Иван.

– Любила, люблю и сейчас. Я отдавала ребёнка в детский дом лишь из одного соображения – здесь тебе будет безопасней, чем там, где сможет до тебя добраться отец.

– Так вот значит от кого у меня эта жилка агрессии и ярости. Ну что же, папа, считай, что бумеранг вернулся, теперь не обессудь…

Лицо Ивана выражало спокойствие, тон был тихим и вкрадчивым, но в глазах сверкали молнии. Он в один миг метнул нож из-за пазухи в сидящего напротив отца, но лезвие со звоном лязгнуло, воткнувшись в дерево. Иван обескуражено осознал, что сидит на земле, в том самом парке, из которого исчез. Напротив него стоял огромный ствол дерева, в котором из стороны в сторону часто покачивалась рукоять запущенного в отца ножа.

– Я сегодня уберёг тебя от двух неосторожных действий, больше оберегать тебя не стану, – послышался тот же голос, что звучал в родительской избе.

– Ты теперь знаешь, что по счетам приходится платить, это может произойти сразу, может через тридцать лет, как в твоём случае с отцом, может через восемьдесят – девяносто, в следующем воплощении или через воплощение.

Тихон подошёл к дереву, с лёгкостью вынув из него нож, и подал Ивану.

Он продолжал:

– Это не карма, не плата за содеянное и не столько бумеранг, впрочем, на Земле это звучит вполне к месту. Это просто-напросто закон причиноследственных связей. Ты порождаешь действие, которое создаёт определённые последствия. Ты творец Иван, а не убийца, думай, что творишь, и тогда через тридцать лет в тебя никто не станет метать заточенные железяки. Вставай с земли, люди смотрят. Пока ещё твои руки чисты, но больше я на твоей развилке не появлюсь, выбирать будешь отныне сам, по какому пути идти.

Тихон подал руку парню, тот поднялся, не отказавшись от помощи.

– И тот и другой путь допустим, в этом месте, – Тихон развёл руками, – можно всё, но потом если что не обессудь.

Тихон улыбнулся.

– Я не знаю, кто ты, но спасибо что исполнил мечту. Не думал, что смогу когда-нибудь взглянуть в глаза отцу и матери, и уж тем более узнать, почему всё так сложилось.

– Это ещё не вся правда. То, что твоя судьба сложилась именно таким образом – в том отца не вини. Это всего лишь причиноследственные связи, результат твоего позапрошлого воплощения. В подробности вдаваться не будем, но скажу, что это только твой выбор.

– Глубоко копнул.

– Более чем. Ты не дурак, я знаю. Делай выбор так, чтобы не пришлось, потом жалеть… потом – это намного-намного позже…, и всё будет в порядке. Бывай.

Тихон протянул крепкую ладонь. Иван ответил неподдельным дружеским рукопожатием.

Незнакомец подмигнул и сделал несколько шагов за спину Ивана. Когда он обернулся, то сзади уже никого не было, лишь вдалеке гуляли влюблённые пары, а в киоске – палатке продавали воздушные шары.

***

Отсканировав в очередной раз пространство, Гедеон сел в кресло нового съёмного жилья.

– Силён, чёрт возьми. Вот уж действительно хоть целую страну выставляй против него и шансы, пожалуй, будут равны, – рассуждал он, изучая рисунок Варфоломея, набросанный своей же рукой.

– Люди поистине величественные создания. Планеты двигать способны, не то что…, а занимаются разной ерундой. Достойными делами конечно тоже, но… Так… Как же мне тебя одолеть. По силе я уступаю, я это чувствую, – продолжал он, – но у меня много помощников, верно?

До определённого момента не было понятно, кому адресован вопрос, но через несколько секунд на окно влетел ворон, он прислужливо кивнул головой. Цветки в горшках как по команде проделали похожие движения согласия кивком.

– Вот и славно. Значит, нам нужно заманить Варфоломея на ту территорию, где мы будем иметь преимущество и тогда я смогу сломать звено в этой вековой плесневелой цепи, окутавшей весь мир.

Ворон кивком головы и характерным криком показал Гедеону на крутящий пятаки авто. Красивый чёрный автомобиль со свистом задымлял задние колёса, крутясь почти на месте небольшой асфальтированной площадки в сотне метров от окна с вороном. В водителе Гедеон узнал Ваге.

Уже через мгновение квартира пустовала. Автомобиль покинул площадку и со страшным визгом взвился на оживлённую городскую трассу. На разных участках этой трассы преследуя водителя, то и дело появлялся и исчезал Гедеон. И вот машина, наконец, остановилась. Окно водительской двери было приоткрыто.