Но потом я подумал и решил, что даже если это не он, а его дети, то это всё равно хорошо. Ведь прежде под дубом не было ёжиков, а теперь есть.

С тех пор я неравнодушен к ёжам.

Вечерами, прогуливаясь в сквере, я иногда обнаруживаю в траве ёжа. Присев, рассматриваю свернувшийся колючий клубок. Если ёжик пыхтит, значит, он сердится. Видимо, я помешал ему. Возможно, это ежиха и трогать её нельзя. Если ёжик молчит, то я делаю вывод, что он не прочь со мной познакомиться. Я бережно подсовываю ладонь под его живот, там совсем нет колючек, и несу ёжика к себе домой, кладу на пол, наливаю в блюдце молока и сажусь подле на табуретку.

Проходит совсем немного времени, и мой гость начинает проявлять признаки жизни. Из-под колючек появляется блестящий нос и обнюхивает пол. Рано или поздно ёжик решает обследовать, куда это он попал.

Блюдце с молоком он находит быстро и начинает жадно лакать.

– Наелся?
– спрашиваю я.

Ёжик молчит. В блюдце пусто. Значит, наелся.

– Пошли домой, - говорю я и осторожно беру своего колючего гостя на руки.

– Всё. Тут ты живёшь, - говорю я и кладу ежа в траву.

Он неторопливо семенит прочь, а мне почему-то жаль расставаться.

Признаюсь, я никогда не видел сценку, которую часто

рисуют художники: как ёжик несёт на спине яблоко.

Наверное, мне просто не везло, но я так

надеюсь, что когда-нибудь это случится.