— Ты раздеваешь меня? — хихикаю я.

Он улыбается, удивленно заглядывая в мои глаза.

— Лучше молчи! — тихо приказывает он.

— У меня кружится голова! — протягиваю я, падая на кровать.

— Стоп! — Дмитрий обнимает меня за талию, вновь усаживая. — Сначала прими прохладный душ. Тебе станет легче.

Я издаю протестующий стон и припадаю к его шее, зарываясь носом под накрахмаленный воротник. Это безумно приятно.

— Ты сладко пахнешь, Савицкий! Это мой любимый запах.

— Душ, — повторяет он хрипловато, отстраняясь.

— Когда ты говоришь таким тоном, у меня мурашки бегают по коже и низ живота сжимается, — вкрадчиво шепчу я, облизывая губы.

— Я оторву голову тому, кто тебе наливал…

— Злой генеральный директор, — хмыкаю я, закатывая глаза.

Тело мякнет, я снова валюсь на подушку. Дмитрий оказывается надо мной. Он сжимает одеяло в кулак и напрягается. Кольцо моих рук не позволяет ему подняться, по крайней мере, не применяя силу.

— Ты в ловушке, красавчик, — шепчу я.

— Я бы так не сказал… — низким голосом отвечает он. Его лицо оказывается так близко ко мне. — Разве что с точностью наоборот…

Горячее, прерывистое дыхание обжигает кожу. Я восхищённо смотрю в водоворот его горящего темного взгляда, растворяясь в нём.

— Какой ты горячий. Горячий и сладкий. Хочу тебя съесть! — дрожащим голосом выдыхаю я.

Дмитрий напрягается ещё больше. Медленно закрыв глаза, он ждёт. Я не понимаю чего, а точнее совсем не соображаю. Все кружится быстро-быстро.

— Ай!

Он резко подхватывает меня и проносит на руках в душ. Босые ступни касаются прохладного кафеля. Без каблуков я кажусь себе маленькой девочкой в сравнении с ним.

— Сейчас же прими душ, — тихо приказывает он.

Дмитрий щелкает выключателем, и направляется настраивать воду. Я слежу за его неторопливыми движениями, щурясь от яркого света.

— Ненавижу принимать душ в гостях. — Я хватаюсь за голову, прогоняя плохие воспоминания. — Это очень страшно…

Он поворачивается ко мне, впиваясь внимательным изучающим взглядом.

— Я буду рядом, — тихо обещает он.

— Ты что, будешь тут со мной? — изумлённо протягиваю я.

— Идея заманчивая, но — поскольку я единственный из нас двоих кто трезво оценивает ситуацию — пожалуй, воздержусь.

Я сползаю по стеночке, задевая все вокруг себя: стягиваю два полотенца, роняю с полки гель для душа и ватные диски.

— Черт… — тихо ругается Дмитрий и вытягивает меня наверх. — Ты можешь сама раздеться?

— Должно быть, — вяло киваю я и, шатаясь, подхожу к большой коралловой ванне. — Холодная! — жалуюсь я.

— Прохладная, — терпеливо поправляет Дмитрий. — Тебе станет легче. Я подожду снаружи.

Тихий щелчок двери. Я одна.

— Разве? — одиноко спрашиваю я в тишину.

Послушно забравшись в ванну, я осторожно умываю лицо. Бррр! Как я должна встать под эту воду? Проходит не одна минута, прежде чем я делаю это. Сдержать возглас не получается. Холодная вода хлещет мне кожу, тело натягивается струной в протесте. Это бодрит и действительно ставит мозги на место. Как только я чувствую привыкание, сама делаю воду ещё холоднее.

Я выключаю душ, когда совсем замерзаю. Стуча зубами, вытираюсь и кутаюсь в гостевой халат. Мечтая забраться в тёплую постель и свернуться калачиком, я успеваю сделать лишь пару шагов, как резко подсказываюсь и падаю на жесткую плитку, ударившись затылком. Слезы прорезают глаза с неистовой силой, громкий стон слетает с моих губ.

В дверь тут же стучат.

— Катя, ты в порядке? — взволновано спрашивает Дмитрий.

Сквозь слёзы я смотрю на пол. Упавший гель для душа раскрылся и вытек маленькой лужицей, а меня угораздило в него вляпаться и поскользнуться.

— Не очень! — хныкаю я, корчась и сжимая затылок.

— Я могу войти?

— Да.

Дверь резко распахнулась, и Дмитрий преодолевает расстояние до меня за два шага.

— Больно. — Жалуюсь я, не в силах подняться.

— Чем ты ушиблась? — обеспокоенно спрашивает он, помогая мне подняться.

— Ай-ай!

В унисон с затылком, лодыжку простреливает дикая боль. Непроизвольно согнув колено, я сползаю вниз. Если бы Дмитрий не прижал меня к себе ближе, я бы снова упала.

— Нога, как больно! — слезы текут по щекам.