Посмотрев на ребят, подумала-подумала, и спросила:

— Бить будете?

По помещению прокатился дружный смех.

Ну, что могу сказать, с ребятами оказалось весело! Причём очень. Меня даже быстро перестал волновать взгляд сквозь окно, из ресторана напротив. Пусть смотрит. Ему-то сейчас не до нас, он же с женой ужинает. Вот и пускай… ужинает.

Сначала прозвучал тост за знакомство. Потом за вливание в коллектив такой замечательной меня. Потом за коллектив в целом. В общем, я не помню, сколько на самом деле оказалось тостов, единственное, что когда они закончились, мы начали пить и за погоду, и вон за тот замечательный цветочек в углу помещения, да много за что. А вот утром…

— Боже, — простонала я, хватаясь за больную голову. — Так пить нельзя.

Кое как открыв глаза, решила, что мне мерещится, и закрыла их. Полежала на чём-то жёстком ещё пару минут и снова открыла глаза, надеясь, что глюк прошёл, но нет.

Я находилась… в камере. Да-да, в самой настоящей камере с решёткой.

— Какого чёрта? — удивилась я, приподнимаясь с кушетки.

— Проснулась? — к камере подошёл Эмиль и открыл дверь. Причём она была даже и не заперта. — Вот, держи, — сказал он, протягивая мне какой-то флакончик. — Выпей, тебе сразу станет легче.

Мне было так плохо, в желудке всё узлом скручивало, а в голове целая стая дятлов БАМ-БАМ-БАМ делали, что я приняла этот флакон с искренней благодарностью.

Стоило только волшебной жидкости проскользнуть по гортани, как в голове прояснилось, а желудок напомнил, что не мешало бы и подкрепиться с утра.

— Ну как, легче? — с улыбкой в голосе спросил Эмиль, стоя напротив меня.

— Да, спасибо, ты просто волшебник! — довольно проговорила я.

— Да? А вот вчера я был ещё мерзавцем и бабником, — усмехнулся он.

— Что? Это ещё почему? — удивилась таким… точным эпитетам в его адрес.

— Как, ты разве не помнишь? — спросил он, вскидывая бровь.

— Не-а, — отрицательно качнула головой.

— Ладно, пойдём уже, — вынув руки из карманов брюк, Эмиль подал мне руку и, выведя из камеры, повёл по длинному коридору.

— Скажи, а почему мы в тюрьме? — задала, самый важный на этот момент вопрос.

— А к нам в управление вчера летуна прислали, с требованием забрать дебоширов, вот я и забрал вас.

— Что? — я настолько сильно была удивлена, что даже остановилась.

— Совсем не помнишь, как вчера погуляли? — усмехнулся Эмиль. — И даже, как с ребятами силами помериться решила?

Посмотрев на моё шокированное лицо, он хохотнул.

— А как проверяли, у кого из вас пятерых рюмка дальше убежит, тоже не помнишь? — совсем развеселился Эмиль.

— Ч-что? — моему удивлению не было предела.

— Ну а что? Ножки на рюмках отрастили, и давай их по столу гонять. Кстати, Ланс тебе в этом соревновании бутылку виски проспорил, так что потом можешь, смело требовать с него вернуть приз законному победителю!

Я слушала Эмиля и не верила в произошедшее. Как? Ну, скажите, как можно было такое придумать?

— А потом решили интерьер поменять, да и не только его, но и зал в принципе, — продолжил Эмиль, опираясь на стену плечом и весело глядя на меня.

— Кстати, хозяин уже переименовал свою таверну. Теперь это не «Шальной гном», а «Золотая подкова»!

— Не поняла. А зачем переименовывать-то её было? И главное, я тут причём?

— Ну, так, это же ты из трактира среднего класса, сделала элитный ресторан, — усмехнулся Эмиль.

— То есть, — решила я уточнить, — получается, у хозяина нет к нам претензий?

— Не-а, — довольно проговорил этот… весельчак.

— А кто тогда летуна отправлял?

— Хозяин и отправлял!

— М? А нахрена? — искренне недоумевала я

— А это чтобы вы не вернули всё в первозданный вид, — расхохотался Эмиль, вытирая рукавом выступившие из глаз слезинки. — Но зато всех вас теперь там будут обслуживать бесплатно и в любое время дня и ночи.

— Ммм, хорошо, поняла, но… а тут-то я что делаю? — спросила, пытаясь собрать в голове пазл.

— Ну, ребят-то я сюда определил, им это полезно будет, а ты просто не захотела отрываться от коллектива, вот и выбрала себе камеру и сказала, что я мерзавец и бабник, и чтобы больше не смел к тебе даже прикасаться.

М-да, не удобно-то как получилось.

— Ника, — Эмиль придвинулся ко мне, заставляя прижаться спиной к стене. Положив ладони возле головы слева и справа, заключил меня тем самым в своеобразный капкан, и уткнулся носом в волосы, делая глубокий вдох. — Что же ты со мной делаешь?