Она отошла от стола.

— В этом нет ничего справедливого. Ты знаешь, что нет ничего инкриминирующего тебя в этом доме!

— Нет? — он пересек руки на груди. — А вот тут ты не права. Я просто дал тебе возможность посадить меня надолго.

Взгляд Бри перешёл на пистолет, лежащий на столе.

— Взлом и проникновение, — пробормотал он. — Агент ФБР только что обнаружила своё украденное оружие в моём доме. Ты не получишь что-то еще более тяжелое, чем это преступление. Хочешь посадить меня?

Она заправила прядь за ухо.

— Кейс…

— Речь идёт об укреплении доверия.

Бри мотнула головой.

— Речь идёт о взломе моей комнаты!

— Ты лгала мне, Бри, — тон его голоса был тихий и спокойный. Он понимал, насколько важен этот момент. — Ты лгала мне с самого первого дня, как мы встретились.

Она шагнула к нему, остановившись только тогда, когда их тела практически соприкоснулись. Её лавандовый аромат окружил его.

— Ты оказалась в «Фантазии», чтобы низвергнуть меня. Так что мне пришлось провести своё собственное расследование. Да, я послал Реми в твою комнату. Я хотел получить настоящие доказательства на тебя, пока не слишком глубоко увяз.

— Не увяз?

— Милая, разве это не очевидно? — когда она не ответила, он убрал руки с груди и потянулся к её руке. Такая маленькая и тонкая рука. Он поднял её. Слегка похлопал по её мизинцу. — Ты обвела меня вокруг своего прекрасного мизинчика.

— Херня.

Он не улыбнулся. Но, проклятье, он обожал её.

— Я должна засадить твою задницу, — угрожала Бри.

Кейс просто кивнул.

— Местные полицейские желают сделать это в течение многих лет. Они назовут тебя героиней. Возможно, даже устроят в твою честь парад.

Она не улыбнулась ему в ответ.

— Ты хочешь, чтобы я посадила тебя?

— Я хочу, чтобы ты прекратила смотреть на меня, будто я злодей. Я хочу, чтобы ты судила обо мне сама, — ладно, теперь он, очевидно, стал слишком честным с ней. Пора ему отступить и немного притормозить всё это.

— Я сама сужу обо всём. Я составляю своё мнение о тебе с тех пор, как мы встретились, — раздраженно выдохнула она. — Мне не нужен кто-то, кто скажет как и что думать. Я могу сделать это сама.

Теперь он был заинтересован.

— Тогда, что ты думаешь обо мне?

— Думаю, что ты опасен.

Достаточно верно.

— Я думаю, что ты — могущественный человек с большим количеством врагов.

Кто бы отрицал.

— Ты не подпускаешь никого близко к себе, поскольку, несмотря на то, что ты рассказываешь мне прямо сейчас, ты в действительности не хочешь позволить другим узнать себя слишком хорошо.

Верно. Они могут приостановить эту маленькую игру сейчас…

— Ты хладнокровен и расчетлив, но все же ты — защитник. Тебе не нравится, когда людям, которых ты считаешь своими, причиняют боль.

Он ничего не произнёс. Чёрт возьми.

— А я нет. Я сама по себе, и это… это притяжение, что существует между нами… Я знаю — это не нормально. И скорей всего объясняется риском и интенсивностью этого дела.

«Это то, что она говорит сама себе? Не-а, он не купится на это».

— Возможно, это просто объясняется там фактом, что мы жаждем сорвать одежду друг с друга.

Она посмотрела ему в глаза.

— Я не трахнусь с тобой сегодня.

— Мужчина может помечтать, — он отвернулся. — Давай, детка, я хочу приготовить тебе ужин.

— Я не закончила.

Он повел плечами, но не посмотрел на неё. Он немного волновался о маске, которую носил… или не носил. Кейс начинал опасаться, что Бри может слишком легко заглянуть под её поверхность.

— Ты проецируешь это изображение миру. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы я видела в тебе злодея, но я думаю… думаю — это именно то, что должны видеть другие люди. Поскольку ты не считаешь, что лучше этого. Ты считаешь, что ты — всё ещё парень, которого обвиняли в убийстве. Тот парень, которого все полицейские и пресса называли мусором.

— Мне не нравится, когда ты составляешь мой психологический портрет.

Она поспешно шагнула к нему. Её рука обернулась вокруг его руки, и Бри развернула его лицом к себе.

— Чертовски плохо.

Её глаза сверкали. Женщина была так красива.

— Ты не тот мужчина. Репортеры были неправы. Полицейские были неправы. Ты не тот, и я не такая. Я уже не та девочка, которая стояла над мёртвыми телами своих родителей, а затем убежала из дома.

— Ты убежала, чтобы выжить.

— А ты стал плохим парнем, чтобы сделать то же самое.