– Да уж! Ей, наверно, ужасно тяжело, – ответил я. – Ты посмотри на её состояние через пару недель: мне кажется, что в силу последних событий не стоит откладывать свадьбу. Ведь после того, как Вы поженитесь, у неё снова станет много родственников: ты и вся твоя родня. Я думаю, что вам следует отправиться к твоим родителям, раз вы хорошо общаетесь, и провести некоторое время у них. Думаю, что сейчас важно дать ей понять, что у неё, вопреки случившемуся, осталось много близких и любящих её людей.

– Пожалуй, ты прав. Наверно, так и поступим.

– Я, к сожалению, вынужден завтра днём улететь отсюда, но я всегда буду на связи. Мой номер у тебя есть. И, да, раз ни родителей, ни Игоря больше нет, то получается, что мы с Верой остаёмся единственными наследниками квартиры и участка – мне ничего не нужно. Подготовьте бумаги и распродайте всё или оставьте себе. В любом случае я ни на что не претендую – ни дачу, ни квартиру я никогда не считал своими. Когда приеду в Питер, узнаю у своего юриста, что от меня требуется: наверное, нотариально заверенный отказ от вступления в наследство или дарственная на имя Веры. Узнаю, в общем, и всё сделаю.

– Хорошо, я передам Вере. Спасибо! Думаю, что это всё не к спеху. В ближайшее время она вряд ли этим всем готова будет заниматься.

Мы подъехали в отелю, в котором жили Олег с Верой, и я сказал, что хотел бы попрощаться с сестрой, так как завтра, вероятно, не успею повидаться с ними. Таксиста я попросил подождать минут пятнадцать. Мы тихо зашли в номер и увидели мирно спящую на кровати Веру. Я сел рядом с ней и погладил её по тёплой щеке.

– До свидания, Верусь! Скоро ещё увидимся! – тихо прошептал я и, поцеловав её в лоб, встал и направился к выходу, задержавшись на мгновение.

– Олег, Вера говорила, что ты ей какие-то антидепрессанты даёшь. Можешь мне пару таблеток дать? – спросил я.

– Конечно, сейчас. Только ей их по рецепту продали: врач выписал, так что соблюдай инструкцию! – сказал Олег и тихо приоткрыл ящик стола, доставая упаковку. – Тебе сколько?

– А как их пить?

– По одной не более двух в день и не более семи дней подряд, – Олег тихонько достал инструкцию из упаковки и протянул мне.

– Инструкция не нужна, я понял. Дай две и стакан воды, если можно.

Проглотив одну таблетку антидепрессанта и ещё одну болеутоляющего, я поблагодарил Олега и попрощался с ним, но, открыв дверь, я остановился на пороге: – Слушай, Игорю же ведь какие-то похороны надо будет организовывать. Вы этим займётесь?

– Я всё устрою, когда нам в морге отдадут то, что от него осталось.

– Я тебе переведу пятьдесят тысяч. Не знаю, почём нынче обходятся похороны, но уверен, что недёшево. Тем более, двое похорон подряд. Если нужно будет ещё, то скажи, и я ещё переведу. Правда, раньше, чем в следующую пятницу, у меня вряд ли будут деньги. Какая-то череда совершенно непредвиденных расходов навалилась, и нужно зарплаты дождаться.

– Не переживай, мы разберёмся! Не нужно денег.

– Я всё-таки переведу. Я же тоже родственник погибших, неправильно, если только вы с Верой всё оплачивать будете! – промолчав пару секунд, я добавил: – Но на похороны Игоря меня не ждите, хорошо?

– Конечно, нет проблем!

– До встречи на свадьбе, Олег! Мне очень приятно было с тобой познакомиться! Не знаю, что бы мы с Верой здесь без тебя делали, если бы ты не поехал.

– Пока. Я тоже рад был наконец познакомиться! Спасибо за всё!

Погрузившись на заднее сиденье такси, я попросил водителя отвезти меня в мой отель. Когда мы доехали, я рассчитался и сел на скамье перед входом в гостиницу, облокотился назад и полулёжа закурил. Струйка синего дыма, извиваясь, поднималась наверх, к тёмному звёздному небу, замедлялась и растворялась где-то далеко вверху. Как же давно я не видел звёздного неба: оно прекрасно! Смотря на эти сотни звёзд, ярких и блеклых, хаотично рассыпанных на чёрном полотне сверху, я представлял, как всё-таки бессмысленно большинство происходящих в мире вещей. Термоядерные реакции, произошедшие десятки и сотни лет назад в недрах огромных огненных шаров, находящихся в миллиардах километров от меня, породили фотоны, которые успешно пересекли колоссальное расстояние лишь для того, чтобы поглотиться сетчаткой моих глаз. Насколько же это всё бессмысленно! Изменилось бы что-то во Вселенной от того, что нашей планеты просто бы не существовало? Все наши цели, страхи и сомнения, отвага, любовь и преданность – абсолютное ничто в масштабах даже нашей галактики. Рождение человека, его фактическое существование в течение менее века и последующая смерть, в масштабах Вселенной, существующей более тринадцати с половиной миллиардов лет, очень напоминает квантовые флуктуации вакуума, которые мы проходили на четвёртом курсе, за одним лишь исключением: виртуальные частицы всегда рождаются со своей парой – античастицей, а человек рождается и умирает один. И это очень печально.

Живот проурчал от голода, и я поднялся для того, чтобы дойти до ресторана, который находился при отеле. Переведя взгляд со звёздного неба на вход здания, мне показалось, что ярко светящаяся вывеска с его названием, ещё вчера вечером казавшаяся мне режущей глаза своим холодным белым светом, излучала тепло, и её желтоватый оттенок был скорее мягким. По краям она расплывалась, как будто я смотрел на неё через слегка запотевший объектив телефона. При входе в ресторан меня встретила администратор зала.