Им бесы денег не жалеют.

Стать господином мнит холоп.

Царь сатана у таких господ!

Чем ты живёшь, Человек?

Желудком, чувством, или кожей?

Тогда к святому ты глух и слеп!

Восплачет в час твой Ангел божий!

Но, не поймут! И неспроста.

Мертва душа, мертвы и уши!

Иуда продал не Христа,

Иуда продал свою душу!

Кто ценит жизнь, не различает,

Своя ли жизнь или чужая.

Кто различает, тот не знает -

Не чтя чужую, свою теряет.

Дорогой в ад, идут толпой,

В слепом довольстве и с весельем.

Но в скорби, узкою тропой,

На жизни свет идут к спасенью!

Спасенье в страхе перед Богом.

Страшись Суда! И будешь чист!

Слеза светла в душевной боли,

Печалью сердце утолив.

Я полон сил, я молодой!

Как рано Смерть идёт за мной!

Во мне желания и память,

Взывали к жизни, но реальность,

Как волка вой, сковала радость.

Прав был аббат: «Себя спасай!

Люби врагов, и всех прощай!»

Во всём, всегда себя винить,

Мне этот мир не изменить!»

Вот Солнца луч – ключ небосвода,

Нам открывает день природа.

Рассвет нежданно наступает,

И словно тень надежда тает.

Там речка в утренней дымке,

Вдали игриво извиваясь,

В туман, то прячась – появляясь,

Уходит тихо в забытье.

Светило в небо поднималось,

И всё живое просыпалось.

Роса приветствует зарю.

Казнить коварство поутру.

Заря по небу разгоралась.

И робко ночь к стенам прижалась.

На встречу утренней зари,

Запели бодро петухи.

Вот звон ключей. За мной пришли.

На площадь строго повели.

И на помост позорной смерти,

Меня под руку возвели.

Я свежесть утра тут вдохнул,

Не удержался и чихнул.

Палач сказал мне: «Будь здоров!»

Всерьёз сказал, иль нет, не знаю.

– Тебе, того же я желаю!

Палач:

«Я не судья, я лишь слуга.

Живу как все – семья, забота.

А что казню, такая работа.

И не тебе меня судить,

Кому то надо и казнить!»

Ну вот! Опять неверно понят!

Досада – давняя подруга,

Меня преследует, как тень.

Крадём мы счастье друг у друга,

В добро не веря и в людей.

Всегда душа тянулась ввысь.

В мечтах и мыслях был в полёте.

И вот, стою я на помосте,

И крылья тянут плечи вниз.

Над Королём, впервые в жизни.

Походный трон стоит внизу.

Кто просит жизнь, как милость нищий.

Я, как награду смерть приму!

Лицо в морщинах, и сам седеет.

Король не по годам стареет.

Души коварство, в мыслях зло,

Не красит всякое лицо!

У свиты маски безразличия,

Висят на лицах, для приличия.

На этот раз им верю я!

Какое им дело до меня!

Все ищут маски по себе,

Что б приспособится к среде.

Но не сокроет маска лжи,

Тревожный взгляд, живой души!

В подборе, маску уловив,

И душу фальшью отравив,

Живут в обмане, но свободно,

Забыв, что маска чужеродна.

В роскошных тряпках душу спрятав,

Глаза – под тенью париков.

Богаче бал! Пышней наряды!

И в паутине льстивых слов.

Что грязь, известно, липнет к грязи.

А ложь, понятно, липнет к лжи.

Ложь в лицах маску порождает. И вот:

Из ложных масок хоровод.

От маски, к маске судьба меня,

По хороводу поводила.

И покружив, вдруг подвела,

К последней маске, палача.

Сурова маска палача. Но!

Лишь в ней я вижу естество.

И как в сравненье – мне всех милей!