Шрифт:
Ваня вздохнул, пытаясь принять такого рода правду.
– Так что не стоит бояться. Бог он везде один. Он все видит и не оставит тебя. Он никого не оставит...
«Никого», - повторил мысленно Иван и почему-то вспомнил мальчика там на лестнице. Вспомнил странный карандаш в его руках и рисунки, а его самого вспомнить не смог: ни одежды этого мальчишки, ни лица.
– Там, на лестнице, - начал было Ваня, но мужчина перебил его:
– Мальчик?
– Да...
– Он там уже давно. Зашел в храм, побродил немного и вышел, с тех пор сидит там.
– Он рисует что-то...
– Иностранное?
– Наверно. Непонятное оно. Ему наверно помощь нужна. На иностранца похож...
– По-русски он говорит отлично и хоть рисует места далекие, хорошо понимает смысл всего вокруг.
– Но ведь это ненормально...!
– Да, что-то есть необычное в нем, но пока он сидит тут, он в безопасности, что бы с ним ни приключилось.
Ваня вновь вздохнул, смутно понимая разумность всех этих слов.
– Тебе не о чем беспокоиться, - заключил мужчина.
– Ни о судьбе своей, ни о судьбе этого мальчика. Если ему нужна помощь, он ее найдет, точно так же, как и ты найдешь в свое время, поэтому не стоит переживать.
– А что будет с вами, если учить будет некого?
– Скорее всего, я окажусь в другом месте, но это ничего не изменит.
Иван только кивнул, вдруг осознав всю силу простых слов о воле Бога.
Поблагодарив митрополита и попрощавшись с ним, он покинул святое место, тут же вспомнив о странном мальчике, поражаясь, как о нем можно было вообще забыть за пару мгновений до новой встречи. Но мальчик сидел все там же, в совершенно новой темно-синей форме. Мало у кого в Ванином классе была форма нового образца, у кого-то и вовсе не было формы, а лишь ее подобие, а у этого мальчика она была безупречна.
Это стало еще одним удивлением Ивана, однако внезапный голос заставил его вздрогнуть.
– Развели тут всяких попрошаек, - ворчала проходящая мимо женщина.
От этой гневной фразы Ваня тут же осмотрелся, но никто не просил милостыню у святых мест. Зато неизвестный спокойно отвернул полу пиджака и, быстро достав что-то из внутреннего кармана, метнул женщине. Золотая монета блеснула на ярком солнце, прежде чем женщина поймала ее.
– Ты знаешь, кому это можно продать и никогда больше не думать, как рассчитаться с долгами.
Женщина побелела от этих слов, руки ее задрожали, но она смотрела на беловолосого мальчишку глазами полными отчаянья.
– Иди уже, - отмахнулся от нее мальчишка в новой форме и через плечо посмотрел на Ивана.
– А тебе чего?
– Ничего, - смущенно ответил мальчишка, с удивлением понимая, что на него смотрят ярко-красные глаза.
Незнакомец хмыкнул, стукнул по ступеньке рядом, приглашая присесть, и продолжил рисовать. Борясь со страхом, смущением и любопытством, Ваня все же сел рядом с мальчиком и стал украдкой поглядывать в тетрадь. На бумаге под действием странного предмета появлялись черные линии, а из линий собирались колонны, окна и врата, создавая очертания города.
– Это Рим, - спокойно сообщил мальчишка и взглянул на Ивана.
– Но ведь...
Однако бледный палец не дал ему заговорить, коротко коснувшись его губ.
– Хочешь быть счастливым, отделяй политику от искусства. Архитектура - это искусство, а строй страны - это политика.
Сказав это, он убрал палец и стал переворачивать страницы.
– Это Вена, а это Акрополь, а это пригород Нью-Йорка. Это, кстати, оттуда.
Он вложил в руку мальчишки свой волшебный пишущий предмет.
– Это шариковая ручка, одна из первых, скоро они и здесь появятся, ибо очень удобны.
Иван только смотрел на него с недоумением, боясь даже дышать.
– Спрашивай, - прошептал незнакомец.
– У тебя странные глаза, - выпалил в ответ Иван, даже не успев задуматься.
В ответ незнакомец только рассмеялся.
– Почему они странные?
– с улыбкой спрашивал он.
– Ну, я просто не видел никогда красных глаз.
Смех тут же стих, а два кровавых глаза с интересом уставились на него.
– Красные, говоришь...
– Да, и волосы белые. Разве такое бывает?
– Бывает, - пробормотал мальчишка.
– Это называется альбинизм, нехватка пигмента, обычно довольно трудно переносится, но мне повезло, или, быть может, тебе повезло не бояться дьявола и видеть все как есть.
– Как есть?
– Мало кто способен без страха смотреть на реальность, не убегать от нее, не видеть в белых волосах выгоревших русых, а в красных глазах один алый отблеск от яркого солнца, да и черные плащи устраивают не всех.