Да и признаться, привыкнуть к нему было сложно. Потому что все, связанное с ним, с большим трудом укладывалось в моей голове. Многое и сейчас не укладывается. На его лице почти никогда нет эмоций, одно только спокойствие. Глаза холодные и одновременно живые постоянно сбивают с толку. У него длинные волосы, почти достающие до пола, и он никогда их не заплетает. При этом они никогда не путаются и не лезут ему в лицо. Он ходит в странных одеждах, а в тот период он и вовсе постоянно ходил в белой рубашке и длинном черном жилете с серебряной вышивкой. Причем жилет полностью закрывал его ноги и было вообще непонятно, есть ли на нем штаны. Вообще, это выглядело так, словно мужчина одел на белую рубашку сарафан, но это не казалось странным. Он был гармоничен в этом. Позже он ходил то в балахонах, то в мантиях, то еще в чем-нибудь, но гамму соблюдал всегда бело-черную и никак иначе, причем черному он отдавал явное предпочтение. Например, вот этот плащ тоже принадлежал ему.

Мальчишка приподнял пальцами ткань на плече и тут же отпустил.

– Я, если честно, даже не помню почему, веков этак десять назад, пришел к нему и заявил, что мне нужен его плащ. Тогда отец спросил, верну ли я его. Он всегда спрашивал, когда я что-то забирал, но независимо от моего ответа, отдавал мне желаемое. Тогда я ответил «нет». Плащ был тут же отдан мне. Между прочим, даже его край чуть позже он сам лично подшил своей рукой. Я тогда вообще не мог понять, как можно, обладая огромной силой и властью, имея целую прорву демонов в своем подчинении, делать что-то руками. Я говорил ему, что это не разумно, а он говорил, что я могу поступать иначе, а он будет поступать именно так. В какой-то такой атмосфере я привыкал к нему, к тому как я живу, к своему бессмертию, но мой мир в целом состоял из моей комнаты, довольно простой, между прочим, комнаты отца, тоже не роскошной, и библиотеки. В зале с книгой Истин мне нечего было особо делать, я пользоваться ей не умел, да и знаний для работы с ней было еще недостаточно. Я избегал даже разговоров о времени, не говоря уже о чем-то серьезном. Постигать физику было интереснее, чем думать о том, сколько мне должно быть лет и сколько дней рождений я сижу тут в библиотеке.

Кстати, совсем забыл. Я ел иногда, а когда не ел, ничего не случалось, но как бы там ни было, а каждый день мне приносил еду демон, существо в черном одеянии, из-за которого не было видно ни лица, ни фигуры. От мяса я отказался уже тогда. Не знаю почему, но мне вспоминался тот вождь рогатых и от мяса воротило. Только тут никто меня не заставлял. Есть или не есть - это было только мое дело, но Демоны приносили блюда. Мясо из них исчезло по моему приказу, но иногда о еде я просто забывал, а вот демоны...

Я не любил этих странных молчаливых существ, бродящих в полной темноте, и старался их не замечать, хотя иногда появление такого балахона пугало меня до дрожи. Честно, вид разъяренного трицератопса ничто перед черным силуэтом демона, стоящего в кромешной тьме с легкими отблесками синего огня...

Он проговорил это так зловеще, что холодок пробежал по спине у Ивана, а мальчишка рассмеялся.

– В общем, быть сыном повелителя ада было довольно просто, и с самим повелителем было легко. Он всегда отвечал на мои вопросы, не жалел времени, и даже если его поведение казалось мне странным, то оно никак не могло меня задеть.

Я был бы счастлив, если бы только не гнал мысли о человечестве прочь.

Глава 20

Глава 20 - Любовь матери

– Кагитор всегда был прост и предсказуем, но однажды он меня, - Каин запнулся, подбирая слово, - удивил.

***

Придя в библиотеку, Кагитор тихо подошел к столу, за которым сидел Каин и замер, не желая того отвлекать. Он просто ждал, пока Каин сам поднимет глаза.

– Давно ты здесь?
– спросил он немного растерянно.

– Время для меня не имеет значения. Ты можешь отвлечься?

Не задавая лишних вопросов, Каин вложил один из чистых листов в книгу, закрыл ее и убрал в сторону. Затем неспешно сложил свои записи и отложил на противоположный край стола, и только потом вновь посмотрел на отца, давая понять, что он полностью готов. В конце концов, его никогда не отвлекали просто так.

– Идем. Тебя ждут, - сообщил Кагитор и шагнул к двери.

– Ждут?

Но дьявол ничего не хотел объяснять и молча придержал тяжелую дверь, чтобы Каин не отвлекался на нее, покидая библиотеку.

«Ждут», - это слово поразило Каина и даже напугало. Кто мог его ждать? За годы жизни в аду он не видел ни одного существа, кроме отца, которого можно было назвать живым. Но когда перед ним распахнулась дверь, и отец жестом предложил зайти в неизвестную комнату, Каин ощутил легкую слабость в ногах. Запах в этой комнате что-то напоминал. Что именно, он вспомнить не смог. Сделал шаг и застыл.

Перед ним стояла женщина. Прекрасная женщина с зелеными глазами. Ее рыжие волосы рассыпались на черном бархатном платье. Не узнать ее Каин не мог. Ее улыбку он встретил такой же улыбкой, зеркальной и болезненной. Нахмурившись, он согнал ее с лица силой и посмотрел на Кагитора.

– Что она здесь делает?

Тон его был холоден и строг.

Кагитор посмотрел на Еву, а Ева с ужасом посмотрела на него, и тут же оба перевели взгляд на разгневанного сына.

– Ты не рад ей?

Каин только отрицательно покачал головой не в силах отвести глаз от матери. Она была такой, какой он видел ее ночами в дурных снах, такой, какой помнил ее в раннем детстве: цветущей и прекрасной. Но ничего кроме горечи ее вид не вызывал.

– Каин, мальчик мой, - прошептала Ева, делая шаг и протягивая к нему руку, но он вновь качал головой и отступал.