Люси изо всех сил старалась убедить себя, что ничего ужасного не произошло. Никакой Хлои. Просто не успели вернуться. Плохо, конечно. Но не трагедия. Будем считать, что Питер уехал в командировку. В далекое место, где отсутствует связь. Она запрещала себе думать о том, что там живет какая-то дурочка Лора, к которой

— она ни капли в этом не сомневалась — у Питера имелся (а может, и до сих пор имеется) некий романтический интерес.

Леди Скайворт, прекратите! Что толку страдать и накручивать себя? Это Светка считает, что лучше заранее просчитать и проанализировать наихудший вариант, чтобы быть к нему готовой. А она всегда говорила: чего больше всего боишься, о чем больше всего думаешь, то и произойдет. Во всяком случае, с ней, Люси, именно так и происходило всегда. Поэтому надо думать только о хорошем. О том, что Питер выкопал из-под дракона кольцо, но не смог вернуться. Вернется через год.

Она остановилась заправить машину и покормить Джина, и тут раздался телефонный звонок. Директор Академии очень странным голосом сказал, что отправил в Скайхилл выпускника прошлого года, некого Эшли О’Кифа, хотя и не уверен, что это подходящий вариант. Конечно, надо было бы прислать резюме, но, учитывая ситуацию…

— Что с ним не так? — резко перебила Люси, которую Джин больно укусил за грудь.

— С ним… Вам лучше побеседовать лично.

— Я еду в Скайхилл, буду часа через полтора.

— Отлично, леди Скайворт, всего хорошего!

— «Отлично, леди Скайворт, всего хорошего!», — передразнила Люси, нажав на кнопку отбоя. — Что еще за геморрой ты мне подкинул?

Имя Эшли у нее ассоциировалось исключительно с размазней Эшли Уилксом из бессмертного творения мадам Митчелл[2], что заранее не вызывало симпатий к кандидату в дворецкие. Но, может, хоть в качестве временного варианта сойдет?

К Стэмфорду Люси подъехала еще по солнышку, бледному и тоскливому, но всего за пятнадцать минут пути до замка погода испортилась. Похолодало, тяжелые рыхлые тучи грязно-синего оттенка обещали снег. Настроение упало туда же — к нулевой отметке.

Привратник с его неизменными двумя пальцами у лба, садовник, лениво сгребающий листья с газона, лужа, щедро плеснувшая грязью в лобовое стекло — все раздражало. Люси посмотрела на часы. Время ланча. Интересно, ее хоть накормят, или все за неделю настолько пришло в упадок, что придется ехать за едой в деревню?

Она остановилась у парадного крыльца, подождала — никого. Только лай собак в доме. Окончательно рассвирепев, Люси посигналила. Из гаража выскочил Бобан, из дома — няня Уиллер, отправившаяся в замок накануне, чтобы подготовить все для Джина. За няней на крыльцо выкатились корги.

— Ну хоть кто-то здесь мне рад, — пробормотала Люси по-русски, обнимая Фокси и Пикси и уворачиваясь от их слюнявых поцелуев.

— Здесь такой беспорядок, миледи, — пожаловалась няня. — Такое чувство, что уборки неделю не было.

— Неделю и не было. Бобан! — рявкнула Люси.

Шофер вздрогнул и чуть не уронил чемодан, который доставал из багажника.

— Да, ваша светлость?

— Брось чемоданы! Позови Томми, притащи сюда Хардинга. Чтобы сейчас же здесь все летало.

Уже через минуту Томми тащил чемоданы в дом, а от гаража, стряхивая с бороды крошки, шариком катился управляющий.

— Миледи! — курлыкнул он.

— Ланч? — прошипела Люси.

— Ланч? — в замешательстве переспросил Хардинг. — Я… я узнаю.

— Да что же это такое?!

Вытащив Джина из кресла, Люси вручила его няне и поспешила в дом.

— Вас там ждут, — пискнула ей в спину миссис Уиллер.

Не обратив никакого внимания на ее слова, Люси вошла в холл, сняла трубку внутреннего телефона и набрала номер кухни.

— Мне никто не сказал, что вы сегодня приедете, миледи, — чопорно и даже как будто обиженно отозвался мистер Саммер. — Мы готовили только для прислуги. Я могу подать вам холодный ланч. Или — если вы подождете…

— Прислуга останется голодной, если вы подадите мне горячий ланч сейчас же? — перебила Люси.

— Нет, но…

— Тогда чтобы через пять минут все было на столе. Время пошло.

Повесив трубку, Люси обернулась — кто-то в упор смотрел ей в спину.

— А вы еще кто такая? — спросила она невежливо женщину в черном брючном костюме, которая стояла у камина.

Незнакомке было лет тридцать, она была высокой и худющей, что Люси сразу не понравилось. Ее очень светлая кожа была усыпана веснушками, заколка с трудом сдерживала буйно кудрявые рыжие волосы. Настолько рыжие, что даже доктор Фитцпатрик рядом с этой особой выглядел бы бледной молью.

— Здравствуйте, леди Скайворт, — сказала женщина. — Я Эшли О'Киф. Вам должны были звонить.

Черт бы побрал этот бесполый английский, подумала Люси. И имена унисекс. Она попыталась дословно вспомнить разговор с директором Академии. Да. Ни одного слова, которое указало бы на половую принадлежность кандидата в дворецкие. Только когда она спросила, что с ним, кандидатом этим, не так, директор замялся. Вот ведь хитрый лис!

Люси вспомнила, что Джонсон рассказывал Питеру: в Академии учились и женщины, но им было гораздо труднее найти хорошую работу в Англии, чем мужчинам. Все-таки дворецкий — это нечто такое консервативное, традиционное.