– У нас все в норме, - говорит Хендрикс, подходя ближе и улыбаясь мне сверху вниз.
– Ты сегодня отлично дралась, и я очень горжусь тобой.

Я пытаюсь улыбнуться, но не могу, вместо этого наружу рвутся слезы. Он гладит меня по щеке и смотрит на Димитрия.

– Отведи ее куда-нибудь и приведи в порядок. Нам нужно заняться этим.

– Деймон, - говорю я, когда Димитрий выводит меня из комнаты, - где он сейчас?

Димитрий смотрит на меня сверху вниз, в его голубых глазах много такого, что я не совсем понимаю. В них, я уверена, облегчение. Но остальное - загадка.

– Он в толпе, следит, чтобы сюда никто не вошел.

– Он хороший человек. У него есть семья, жена, которая… ну... недееспособна. Ему нужны деньги, которые приносит эта работа.

Димитрий улыбается мне.

– Я очень хорошо заплатил ему за заботу о тебе.

– Правда?
– мой голос скрипит.

Дими гладит меня по щеке.

– Да, детка, правда.

Я позволяю себе снова расслабиться в его объятиях.

– Отвези ее домой, у нас все под контролем, - говорит Дрейк, улыбаясь мне сверху вниз.

Мы давно не виделись, но я обожаю Дрейка.

– Привет, Дрейк.

– Привет, приятно видеть, что ты все еще жива.

Я улыбаюсь, когда Димитрий несет меня через черный ход на улицу. Когда мы подходим к его машине, он сажает меня внутрь.

– Дими?
– спрашиваю я, когда он забирается на водительское сиденье.

Он смотрит на меня, протягивает руку и обнимает мое лицо ладонями, проводит большими пальцами по моим распухшим скулам.

– Мне так чертовски жаль, Джесс, - хрипло произносит он.

– Тебе не нужно извиняться, это не твоя вина.

Он проводит пальцем по моей нижней губе.

– Ты даже не представляешь, что я почувствовал, когда узнал, что ты участвуешь в бое. Черт, Джесс, я думал, что опоздаю…

Я протягиваю руку и беру его за подбородок.

– Но ведь успел.

Он наклоняется и нежно целует меня в уголок рта.

– Ты сделала так, что я по-настоящему гордился тобой сегодня, Хендрикс был прав насчет этого. Ты чертовски хорошо дралась.

Прижимаюсь головой к плечу Дими и вдыхаю его запах.

– Я так боялась, Дими.

– Я знаю, детка, - шепчет он мне в волосы.

– Отвезти меня домой.

– Сейчас поедем.

Он откидывается назад и заводит машину. Я пристегиваюсь сама.

– У тебя будут неприятности из-за убийства Роджера?
– шепчу я, содрогаясь от мысли, что Роджер может причинить вред человеку, которого я люблю, даже после своей смерти.

– Нет, Роджер - преступник и руководит нелегальными клубами. Его никто не хватится, и уж точно не будет искать. Или же не будут копать слишком глубоко, предположив, что он уехал и двинул куда-нибудь дальше. Теперь ты в безопасности, Джесс. Я больше никому не позволю причинить тебе вред, ты меня понимаешь?

Я поворачиваюсь и смотрю ему в глаза.

– Я все понимаю.

– Я не говорил тебе раньше, а должен был бы, потому что, видит Бог, ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо. Ты должна знать… - он колеблется.
– Ты должна знать: я хочу, чтобы ты была в моей жизни до тех пор, пока я буду принадлежать тебе.

Я заставляю себя не дрожать от его слов, вместо этого позволяю слезинке скатиться вниз по щеке. Он пристально смотрит на нее, и мускул на его челюсти судорожно сокращается. Он переводит взгляд на дорогу и трогается с места. В темноте меня, наконец, настигает осознание реальности. Я понимаю, как близко подошла к тому, чтобы изменить свою жизнь в последний раз. Мое тело начинает дрожать, слезы начинают течь сильно и быстро, а я сама издаю тихие, истеричные звуки.

– Дерьмо, - произносит Димитрий.

Машина сворачивает на обочину, и дверь с его стороны распахивается. Меньше чем через минуту он уже рядом, распахивает дверь и притягивает меня в свои объятия. Я падаю на него, захлебываясь плачем так сильно, что не могу издать ни единого звука, меня просто неудержимо трясет.

– Детка, все хорошо, - успокаивает меня Димитрий, вытаскивая из машины и перемещая нас так, чтобы устроить меня у себя на коленях.

Мы сидим так, кажется, уже несколько часов, он гладит мои волосы и утешает. Я чувствую, как тело начинает неметь от недостатка движения, и не сомневаюсь, что он чувствует то же самое. Но он ничего не говорит, да это и не нужно. Он делает все, что нужно на этот момент — успокаивает меня, дает понять, что он здесь, со мной, и что теперь все будет хорошо.

Это единственное, что мне нужно знать.

Димитрий

– С ней все нормально, - говорю я, впуская Хендрикса и Инди.

Хендрикс переводит взгляд на кровать, где спит Джесс. Я вижу его тревогу, и впервые замечаю, насколько сильно он в действительности беспокоится о ней. Она всегда была права: для нее он - герой. Он спас ей жизнь и дал шанс снова жить. Она же готова была отдать ему все, и теперь я, наконец, вижу: у нее есть на это право.