Макса я тоже видела урывками: на него свалилась забота о формировании новой армии.

Антуан взял на себя дипломатию и послов. Даже с горцами договорился.

Жозефина взяла жизнь дворца в свои руки. Это она отбирала мне фрейлин (хотя они мне и даром были не нужны!), устраивала приемы и Балы, полагающиеся по закону. А счастливица Жанна воспитывала уже двоих малышей и была далека от дворцовых интриг и политики. Боже, как я ей завидовала!

Я так и не научилась абстрагироваться от народа. Когда во время испытаний нового оружия погибло десять человек, я так и не смогла посмотреть в глаза матерям погибших солдат.

А гибель от голода и болезней жителей одной из провинции, решила судьбу Временного Совета.

Это случилось зимой. Было очередное заседание. Разобравшись с насущными делами, мы с советниками перешли к посланиям простого народа. Была у нас такая фишка. Естественно, ввела ее я. Любой гражданин королевства мог прислать нам свою просьбу и она не оставалась без ответа. Но в тот день, все шло кувырком. Мужчины были злы и постоянно ругались между собой; я переживала за дочь: она сильно простыла и лежала с высокой температурой. Наконец я их оставила решать проблемы, а сама ушла в детскую.

И где-то там среди горы нераспечатанных писем, затерялось коллективное письмо жителей нескольких деревень. Из-за природных аномалий они почти не получили урожай, а налоги с них все равно собрали. Местные чиновники остались глухи к их беде и они уповали на свою королеву.

К весне из жителей трех деревень уже можно было комплектовать одну большую. Голод и те же клятые дожди выкосили и стар, и млад. Когда до меня наконец дошли слухи, я постарела за три минуты доклада на десять лет.

Созвала личных гвардейцев и в их присутствии разогнала весь состав Совета и подписала более дюжины смертельных приговоров, без права обжалования. Пока приговоренных чиновников везли с дальней провинции, на площади строили плаху. Приговор привели в исполнении через несколько дней в присутствии всего народа и бывших советников, что спаслись.

А вернувшись во дворец, я закрылась в своем кабинете и дала волю эмоциям. Рвала на себе волосы и каталась по полу, воя от ужаса.

"15 детей в возрасте от рождения до 12 лет... 23 женщины детородного возраста... мужчины... старики." - всплывали в моей голове фразы из доклада.

Оглядела свой кабинет и не выдержав, схватила кочергу и стала все ломать и крушить. Куда не плюнь везде роскошь, мягкие диваны, картины, дорогие столы и заграничные ковры, хрустальные люстры и позолота в отделке стен. На столе фрукты и горячий чай. А чьи-то дети так и не проснулись от голода.

Охрана ломала двери, чтобы пробиться ко мне, а я все не могла остановиться. Мне хотелось, чтобы вокруг было все также черно, как и в моей душе.

Двери пали под натиском и взъерошенный Макс поймал меня в свои объятия. Я его отталкивала и кричала:

– Не трогай меня! Посмотри, у меня все руки в крови! От пальцев и до шеи! Это я их всех убила!

– Тише. Не надо так о себе.
– сгреб он меня в охапку.

– У меня уже целое кладбище собралось. От моих ошибок гибнут люди. Кого мы обманываем, Макс? Я - плохая королева и ...

– Ди!
– влетел в кабинет Ан.
– Ого, подруга. Не вини себя. Это издержки профессии.

– Это люди, Антуан. Чьи-то дети, братья, сестры, матери и отцы!!!
– накинулась я на друга.
– Только вы все к ним, как к мусору. Это не просто цифры в переписи населения и налоги. Это люди.
– последние слова я уже шептала сквозь слезы.

Что сказать? Истерика прошла, а боль осталась. Но для меня жизнь продолжалась, хоть и трудная.

Бывшие советники возмущались и даже пробовали устроить переворот. Только я уже не была той восемнадцатилетней девушкой, едва ступившей на престол. Я тоже много чему научилась за это время. И собрала вокруг себя доверенных людей и маленькую преданную мне армию. Совсем маленькую, личную охрану в пятьсот человек.

И политика страны резко поменялась. Не скажу, что жить сразу стало легче. Нет, но к этому все шло. После долгих и изнурительных переговоров, мы наконец-то открыли границы для выезда наших граждан в другие страны. Но желающих въехать к нам, все же ограничили. Во избежание, так сказать. Все же магия еще оставалась нашей приоритетной проблемой. По найденным архивам мы кое-как обучили новых учителей магии и отпустили их в народ, корректировать знания. Пока магически одаренных детей рождалось немного, но стабильно. Поэтому школы уже достраивались и уже этой осенью готовы были открыть свои двери.

Железную дорогу проложили, хотя и в укороченном варианте. Отец вдарился в религию и отдал свои заводы в пользу государства. Мама была не очень довольна, но управлять ими сама не взялась. Не зная, что делать с этим добром, вызвала своего земляка переселенца.

– Мне говорили, что вы ученый и гений технической мысли. Усовершенствуйте там все, придумайте новую продукцию. В общем, приложите фантазию.
– сказала я ему тогда.

Барон де Ирбис был очень рад и подарил мне патефон с пластинками.