– Проклятье! – взвыл Ворон. – Я не успеваю!

– Что не успеваешь? – спросил Парацельс.

– Он уже близко… он быстрее, чем я думал… – забормотал Ворон, с испугом взглянув на своё тело. – Я не готов… не успел подготовиться… надо что-то делать… Ты! – он вновь вонзил взгляд в Парацельса. – Воскреси меня!

– Что-что, прости? Не расслышал, что-то в ухо попало, – сказал Парацельс, демонстративно коснувшись мочки уха.

– Воскреси меня! – зашипел Ворон и протянул руки к архимагу, словно хотел задушить его. Но пуповина снова остановила его.

– Зачем мне воскрешать тебя? – спросил волшебник. – Мёртвый ты куда безобиднее. Хоть и не намного.

– Иначе придёт Он! – завопил Ворон так, что его глаза чуть не выскочили из орбит. – Он явится после моей смерти!

– Кто явится? – прищурился Парацельс.

– Он начнёт с меня… а потом и вас… – забормотал Ворон. Его взгляд затуманился. – О-о-о, пепел и тлен… он уже здесь!

Призрак зарыдал и снова безуспешно дернулся в сторону леса.

– Я не хочу-у-у… Это не справедливо-о-о-о! – хныкал он. От могучего и самоуверенного чернокнижника не осталось и следа.

Парацельс застыл, словно к чему-то прислушиваясь. Он уловил слабые, едва заметные колебания в окружающей структуре мироздания, сначала слабые, но с каждой секундой всё сильнее!

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Геренд.

Тело чернокнижника дёрнулось и выгнулось дугой. Рот распахнулся в беззвучном крике, руки и ноги выкрутились под неестественным углом. Грудную клетку изнутри пробило нечто, напоминающее чёрный конус. Увидев это, призрак чародея и вовсе забился в истерике, лопоча что-то нечленораздельное.

– Парц! – воскликнул Геренд. Он прекрасно видел всё, что происходило с телом.

Парацельс хранил молчание.

Разорвав грудную клетку, конус вышел на свободу и оказался огромным вороньим клювом – "птичка" с таким орудием без труда проглотила бы крупную собаку.

Хозяин клюва не заставил себя долго ждать. Огромный чёрный ворон выбрался из тела чернокнижника словно джин из лампы. Стряхнув с когтя прицепившееся к нему окровавленное тело чародея, птица покачнулась, неуверенно переступив с лапы на лапу.

"Словно привыкает к новому для себя телу" – подумал Геренд, тоже испытавший нечто подобное.

Одним быстрым движением ворон схватил истошно верещавшего призрака клювом и, резко дёрнув, оборвал светящуюся пуповину, соединяющую душу с телом. Пупувина с треском исторгла пару крупных искр и погасла. В несколько глотательных движений ворон протолкнул по пищеводу дико вопящего призрака, словно тот состоял из плоти и крови.

В рубиновых глазах птицы отразилось перекошенное от ужаса лицо Ворона и тут же пропало.

– Ну не могут эти черномаги спокойно умереть! – проворчал Парацельс. – Вечно какую-нибудь подлянку выкинут напоследок.

– Но ты же справишься с этой подлянкой? – с надеждой прошептал Геренд, притаившись у архимага за спиной.

Жуткий ворон повертел головой по сторонам, разглядывая окруживших его людей.

– СПАСИБО ВАМ, СМЕРТНЫЕ, – громогласно произнёс он человеческим голосом. – ДАВНЕНЬКО Я ЖДУ ДУШУ ЭТОГО ГРЕШНИКА!

– Забирай, нам не жалко, – махнул рукой Парацельс. – Главное, вернись обратно в своё измерение и не порть атмосферу нашего. И без тебя, демонюка, погодка в последнее время ни к чёрту.

Демон по-птичьи повернул голову вбок, разглядывая архимага рубиновой гранью глаза.

– КТО ТЫ ТАКОЙ, ЖАЛКОЕ НАСЕКОМОЕ, ЧТОБЫ ПРИКАЗЫВАТЬ МНЕ, НЕВЕРМОРУ? – поинтересовался он. – ТЕЛО ЧЕРНОКНИЖНИКА ПОСЛУЖИЛО МНЕ ПОРТАЛОМ В ВАШ МИР, И Я НЕ УПУЩУ ШАНС ПОРЕЗВИТЬСЯ!

Рубиновые глаза демона изнутри подёрнулись дымкой, придав морде демона то ли сонное, то ли мечтательное выражение.

– Если "порезвиться" означает "погоняться за бабочками", "повалятся на травке" или "искупаться в реке", то я не против, – махнул рукой архимаг. – Но ты явно имеешь в виду что-то другое.

Демон задумался. На секунду всем показалось, что он всерьез обдумывает предложение Парацельса на счёт "погоняться за бабочками".

– НЕТ! – наконец взревел он. – Я СОБИРАЮСЬ ПОГОНЯТЬСЯ ЗА ЛЮДИШКАМИ, ПОВАЛЯТЬСЯ НА ИХ КОСТЯХ И ИСКУПАТЬСЯ В ИХ КРОВИ!

– Уверен? – уточнил Парацельс. – Может, всё таки бабочки? Это намного безопаснее для обеих сторон.

– КАК-ТО СО СКУКИ Я ПРОБОВАЛ БАБОЧЕК, – ответил демон. – ИХ МУКИ МИМОЛЁТНЫ КАК И ЖИЗНЬ. НЕТ ДУШИ В ИХ СТРАДАНИЯХ, НЕТ СЛАДОСТИ В ИХ БОЛИ.