— Покажите! — приказал Паромов.

— Только издали, в квартиру заходить не будем, а то Квирая узнает — головы снимет, не задумываясь. Да и сама Наталья еще глаза выцарапает…

— Серьезно или так, для красного словца сказали про Квирая? — спросил Паромов.

— Серьезно! — чуть ли не хором ответили Иссилиани и Квирия.

Было видно, что они действительно боялись этого неизвестного Квирая.

Наталья, разбитная бабенка лет тридцати, имевшая двух малолетних ребятишек, оказалась дома. Милицию встретила не очень дружелюбно, но терпимо.

— Где постоялец? — задал вопрос Паромов. — Грузин Квирая, — уточнил он.

— А вам зачем? — Не очень-то смутилась Наталья.

— Нужен.

— А черт его знает. Дня три или четыре назад как ушел утром из дома, так больше и не появлялся.

Стали выяснять приметы Квирая, возможные места его появления, связи. В ответ только одно: «Не знаю».

— Как так?

— Да вот так! Деньги за квартиру платил изрядно, а большее меня не очень-то интересовало. Да и не разговорчивый он. Бирюк бирюком.

— Нам тут шепнули, — вмешался в беседу Кулешов, игриво подмигнув Наталье, — что не только квартирантом он у вас был, но и… как бы это выразиться помягче…

— Хахалем, что ли, — нагловато ухмыльнулась Ната-лья.

— Можно и так сказать…

— Был. Ну и что… Я баба еще молодая, а он, несмотря на то, что хром, мужик был, каких поискать… Да и хромота в этом деле не помеха, — засмеялась с веселой дерзостью она, — если то, что у мужика между ног не хромает.

— Веселая вы, однако, — констатировал Паромов, — и, вижу, шустрая. Не промах…

— А то…

— Вот я и мыслю, что успели вы, Наталья, на досуге не только в его кошелек заглянуть, но и в паспорт. Верно?

— А ты, мент, откуда это знаешь? — Оказалась слегка озадаченной Наталья.

— Так каждую птицу по полету видать! Одна, как квочка, дальше своего носа не видит, другая — жар-птицей летает…

— Угадал, заглянула, — не стала отнекиваться Наталья, — и даже для себя на листок переписала.

Она подошла к видавшему виды шифоньеру, и покопалась среди полок.

— Вот, — протянула она из ученической тетради, в клеточку, листок. — Тут все точно переписано. Сама переписывала…

— Вот и отлично, — принимая листок, проговорил Паромов. — Теперь только остается выполнить небольшие формальности: записать ваши показания, да изъять этот листок как вещественное доказательство.

— Дайте мне хоть копию с него снять, — попросила Наталья. — Вдруг, да пригодится… ведь жениться обещал, сволочь…

— Ну, это вряд ли, — усмехнулся следователь, — но копию снимите. Впрочем, как говорится, обещанного три года ждут. Может вам и повезет, лет так через десять и встретитесь снова, если, конечно, нам повезет, и мы его поймаем… или ему повезет, отбегать столько лет, находясь в розыске…

После этого Паромов прямо на коленях, положив на них свой старенький «дипломат», стал записывать показания Гололобовой Натальи Сергеевны — так полностью величали разбитную бабенку, — а та в это время быстро переписывала на чисты лист бумаги грузинский адрес своего, теперь уж точно бывшего, хахаля.

— Да не поймаете вы его, — окончив свою писанину, сказала Наталья. — Он уже в Грузии. Кому-то из своих земляков звонил, а те мне весточку передали.

— Ладно, жизнь покажет, — не очень уверенно ответил на последнюю реплику Паромов. Он понимал, что вопрос экстрадиции решается не так-то просто. Почти каждое государство обязуется перед своими гражданами не выдавать их другому государству. И не выдают…

Уголовное дело пухло, но, по большому счету, радикальных подвижек не было: главные фигуранты оставались на свободе. Это с одной стороны раздражало следователя, а с другой — успокаивало. Если будут задержаны подозреваемые, то при наличии фактически уже расследованного дела только допросить подозреваемых, предъявить им официальное обвинение, избрать меру пресечения да выполнить требования статей двухсотой и двести первой УПК — и направляй дело прокурору для утверждения обвинительного заключения. Так как вся работа уже была раньше сдела-на, и не придется искать и допрашивать свидетелей, назначать и проводить экспертизы, осматривать вещ-доки.

Когда Паромов с приданными ему в помощь сотрудниками милиции возвратился в отел милиции, там, несмотря на позднее время, его ждали: и Павлов, и Василенко, и Махов. Их интересовали результаты.

Результаты никого не обрадовали, особенно известие, что подозреваемый Квирая находится в Грузии.

— Не густо, — заметил настроенный скептически Василенко. — Хорошо, что хоть не наш бензин прокатали.

— Что смогли… — в тон ему ответил Паромов. — Мы не боги…

Дежурство в эти сутки выдалось на редкость спокойным, и до утра Паромова почти не беспокоили, обходясь силами участкового и оперативника. Утром Паромов сменился и убыл домой, приказав Кулешову продолжить работу с задержанными и содержащимися в ИВС подозреваемыми.