— Правильно понимаешь. Зря Вирас позабыл об уважении к старикам и пытался им приказывать. Они ему ничего не сказали, просто дружно решили что пришла пора поучить ребятню рыбалке с острогой и ушли рано утром в сторону гор. Но думаю что глава племени, узнав о случившемся, не станет сдерживаться и точно сломает толстяку нос за подобную наглость.

— Вирас лохматый свое в любом случае получит. Неуважение к старости это такая низость, которую прощать нельзя ни при каких условиях — согласился я с Эсми, а затем попросил — Давай лучше не будем говорить о плохом. Такой прекрасный и ясный вечер не хочется портить разговорами о всякой мерзости. Мне хочется просто побыть рядом со своей прекрасной сайена и насладиться этим уходящим днем.

— Мой охотник, я тоже по тебе очень соскучилась — переплетая пальцы и сжимая мою ладонь, с нежностью проговорила Эсмира — Готова находиться в подобной замечательной компании на протяжении всей этой ночи. Благо погода сегодня и правда очень хороша. В наших краях такие ясные дни это настоящая редкость. Вот, даже искры от потухшего небесного костра уже видны — последние лучи дневного светила стремительно рассеивались провожая теплый день из вечерних сумерек в слегка прохладную ночь. Небо еще желтело на далекой кромке степи, но над нашими головами горели многочисленные, яркие искры чужих судеб. Безоблачные дни и правда были настоящей редкостью, поэтому я уже начал забывать как выглядит настоящее ночное небо и как оно красиво.

— Опять вспоминаешь свою погибшую мать? — спустя долгое время любования набирающими яркость небесными искрами, спросил я свою сайена, услышав ее тихий всхлип.

— Нет — соврала моя красавица. Но укорять ее за это я не стал, просто решил помолчать и дать ей возможность придумать какое-нибудь, похожее на правду, оправдание — Просто… Все эти небесные искры, это наши ушедшие за грань жизни предки, наблюдающие за нами с небес. И когда я смотрю на эту бесконечную сияющую россыпь и… Не в моих силах представить то количество людей которое было до нас. Это же… Это огромное количество… Это…

— И именно поэтому боги советовали нам не думать часто об ушедших. Их это все равно не порадовало бы, да и нет смысла пытаться представить и понять то, что недосягаемо для нашего скудного разума. Нужно думать лишь о том, что есть здесь и сейчас. О семье, о доме, о пропитании, о племени — вот что важно! А остальное лучше оставить для кочующих мудрецов и для стариков уже стоящих на пути к великому небесному костру.

Абсолютно ненужное напоминание, скорее являющееся голосом проснувшегося во мне старика. Эсмира и без моих нравоучений все это прекрасно знала, поэтому его итогом стало лишь долгое, неловкое для нас обоих, молчание.

— Лиир цепкий, ты как всегда прав. Как достойной деве племени Серого вепря мне в первую очередь нужно думать о семье и о доме — с непонятной интонацией в голосе, проговорила моя сайена и после некоторой паузы все же продолжила свою мысль — Даже не смотря на то что наш сын сейчас далеко, он наверняка чувствует тепло моего материнского сердца. Да и крепко спящая на руках Мити, наверняка тоже… — намек был настолько прямым и недвусмысленным, что я не стал его дослушивать и прикрыл рот своей сайена долгим поцелуем. А затем, более не медля, снял с гамака двух своих самых дорогих женщин и понес их домой.

Да, эта ночь оставалась ясной и невероятно красивой, но в любом случае моя Эсмира была многократно прекраснее. Предки смотрящие на нас с небес наверняка одобрят то, что я променял мгновения любования их далеким светом на ночь со своей драгоценной сайена. А еще, если боги и судьба будут благосклонны, у нас возможно получится завести еще одного ребенка.

И думаю это станет хорошей причиной сбрить наконец эту бородку.

— Что там у тебя? — устав ждать меня, спросил Ают мудрый, старший травник нашего племени. Напросился на охоту, чтобы под нашей защитой набрать травок для своих целебных настоев. Если бы он не был стариком, а заодно братом моего отца, я бы точно отказал ему в этой просьбе, а так мне приходилось теперь за ним присматривать и замедлять пошедшую со мной группу охотников, чтобы не потерять по дороге нашего травника.

А еще Вольпер навязал мне своего сына и еще двух ребят, готовящихся к посвящению в охотники. Сказал, чтобы они привыкали к долгим переходам и походному быту. Ээх. Если бы еще и каждый охотник прихватил бы с собой свою сайена, то мы тогда точно стали бы похожи не на людей идущих по следу стада вепрей, а на кочевое племя бредущее по миру в поиске лучшей судьбы.

— Следы. Очень много следов — ответил я травнику после долгой паузы.

— ХА! Да тут и следопытом ненужно быть чтобы это понять. Вепри тут все затоптали и перерыли. Вон, даже одно тонкое деревцо с корнем вырвали — с некоторым пренебрежением относясь к призванию своего, уже давно ушедшего за грань жизни брата, высказался старый Ают, осматривая то место где на некоторое время задержалось стадо.

— Два крупных вепря, четыре свиньи, двенадцать подсвинков. Остановились тут на отдых вчера вечером, а уже сегодня рано утром продолжили путь. Если будем двигаться так же медленно как и сейчас, то нагоним стадо только к полудню завтрашнего дня… И чтобы понять это, как раз и нужно быть следопытом — на это Ают не нашелся что ответить, просто махнул рукой и направился к опушке леса, туда где мы встали на отдых. На меня, по факту, была возложена защита этого старика, поэтому пришлось догонять и провожать его до нашей стоянки.