– Да ладно, там никакой позы и нет. – отвечает второй из подошедших.

Он берёт девушку за руки и разворачивает на кровати так, как она лежала с самого начала. И снова с ней поступают как с куклой без души и чувств. Она безвольная игрушка в руках сексуальных монстров.

На ходу снимая вещи и беспорядочно их разбрасывая, на кровать рядом с ней ложится Лёха. Майка видит его возбуждение, и оно написано не только на его лице, молодой здоровый организм готов к занятию сексом, даже такому, когда партнёрша никак не реагирует на прикосновения и слова.

Крепкий мужчина обхватывает девушку и с лёгкостью кладет на себя, оказываясь под ней. Разводит по сторонам её ноги, елозит, попадая своим мужским достоинством в самое сокровенное место, туда, куда вход разрешен только Сашке. И снова на её лице минимум эмоций. Бессильно кривятся уголки рта, выражая своё недовольство происходящим, брови чуть сходятся к переносице. Это всё, что она может противопоставить насильникам.

Сильные мужские руки обхватывают её за бёдра, и начинается неторопливое движение, древнее как сам мир, вперёд – назад. На кровати, рядом с ними, появляется четвёртый мужчина из компании.

– Лёха, остановись, буквально на минутку, я сейчас с чёрного хода зайду! – говорит он смеясь.

Майка, не сразу понимает, о чём говорит парень с экрана телевизора. Какой ход?

Понимание происходящего ввергает её в шок. Четвёртый пристраивается сзади, и она прекрасно понимает, о каком «чёрном ходе “ он говорил. Два мужчины ритмично двигаются, словно два поршня. Их спины блестят от пота, на теле видны перекатывающиеся под кожей мышцы. Они охают и вздыхают, получая удовольствие от процесса. Целых двадцать минут они терзают податливое женское тело. Алкоголь не даёт быстро финишировать, да они и не хотят, меняются местами под громкие одобрительные крики друзей. Когда они получают, то что хотели, их меняют двое других. И снова два крепких мужчины крутят и мнут её словно она бездушный предмет. Но, ведь у неё есть сердце, и оно бьётся, у неё есть душа, которая сейчас закрыта чёрными пятнами от ауры насильников.

Наконец-то всё закончилось. Мужчины одеваются, уходят. Майка облегченно вздыхает – страшное кино закончилось. С гаденькой ухмылочкой, уходя, Витёк вставляет ей между ног бутылку из-под водки. Длинное горлышко полностью скрывается в девушке.

Дверь закрывается. Майка на ватных ногах встаёт, идёт к телевизору. Но, за пару шагов до него, экран снова оживает. Заходит Костян, он неодобрительно качая головой вытаскивает бутылку, подбирает её вещи и складывает на стул.

Запись кончилась. Майка сидела в полной прострации. Не было никаких чувств – ни злости, ни огорчения. Только пустота. Её одежда лежала аккуратно сложена на стуле рядом с кроватью. Девушка оделась, взяла сумочку, проверила – всё содержимое было на месте. Подошла к телевизору, оглядела со всех сторон и нашла то, что искала – флешку с записью – она торчала в разъеме USB, вынула её и, остановившись на секунду перед зеркалом, покинула злосчастную квартиру.

Двое суток Майка пролежала на кровати, лишь изредка вставая, чтобы выпить воды, или сходить в туалет. Весь мир вокруг неё был окрашен в серый цвет. Серые стены, серая мебель, серые прохожие за окном и серое небо. Телефон отключен, кнопку дверного звонка она разбила молотком для отбивания мяса. Каждый звук вызывал раздражение и страх. Она хотела тишины и одиночества. Только одно слово не давало рассудку рассыпаться на мелкие части: «Сашка… Сашка! Сашка…»

На третий день проснулась в три часа ночи.

«Сашка, наверное, сто раз звонил, – подумала она, – а он ведь на собеседовании в другом городе. Расстроится и не возьмут на работу из-за меня.»

Она включила телефон, он запищал нескончаемым потоком входящих эсэмэсок. Читать у Майки не было никакого желания, накрыла его подушкой и заснула.

Очень настойчиво надрывался мобильник. Майка протянула руку и взяла трубку. Телефон закричал голосом старосты её группы:

– Майка! Ты где? Нахрена так пить? Тебя срочно вызывают в деканат! Если до двух часов не появишься, можешь считать, что тебя отчислили!

И трубка замолчала.

Майка посмотрела на часы – половина двенадцатого! – нифига себе! и стала быстро собираться. Потом на минуту застыла, словно пытаясь что-то вспомнить и вдруг озорные чертята запрыгали в глазах.

– Хрен с два вы меня отчислите!

Майка кинулась в свою лабораторию, схватила несколько пробирок и начала что-то смешивать.

– Хотите войну? Будет вам война! Сами напросились… Так… Это сюда.. Одной капли будет достаточно? А может две? Или три? Нет, три – это перебор даже для врагов.. – девушка что-то говорила и говорила сама себе, а руки автоматически совершали манипуляции с реактивами. На всё про всё ушло минут двадцать – не более. Майка слила содержимое нескольких пробирок в одну, легонько взболтала, понюхала и, кивнув самой себе головой, перелила содержимое пробирки в маленький пузырек. Затем быстро привела себя в порядок и уже почти бегом отправилась в институт.

Майка на мгновение остановилась в холле института, казалось, что этот муравейник застыл на миг при виде девушки. Девушка тряхнула непослушной рыжей копной волос и бегом стала подниматься по лестнице, слыша за спиной смешки и сальные подколки. «Они всё уже знают! Все всё про меня уже знают!» – билось в голове Майки. Проходя мимо стайки девиц, Майка услышала за спиной: «Это она? Да, она! Представляете, одна с четырьмя мужиками…! Говорят, что это она их изнасиловала, а не они её!» И тут Майка не выдержала, медленно повернувшись на каблуках, окинув взглядом компанию, она вдруг произнесла: