“Талант 2-1. Обнаружение рядом с ловчим клятвопреступников. Подавление воли клятвопреступников, при отсутствии сопротивления со стороны сторожевых сущностей, взятие контроля над телом. Сила воздействия - 1.

Отрицательная сторона. Не считается с жизнью и безопасностью хозяина в бою с отмеченным”.

Дед предупреждал, что храм будет меняться постоянно. Так и происходило. Словно бы Игра не особо верила, что я доживу до каких-то моментов, и не спешила раскрывать сразу всё. Так было со шкалой моего рангового прогресса. Так было с некоторыми характеристиками сущностей. Вот сейчас, например, появилась какая-то сила воздействия в скромненькую единичку. Что дальше?..

Я сморгнул с глаз стекло. Закурил, поправив бурую сигарету, чтобы она была точно по центру, и пошёл к переходу. В нём всё требовало ремонта, если так можно выразится про сферу сущностей. Плитка изменившегося перехода когда-то собиралась мозаикой, имела сюжет, который теперь было не понять - отвалилась треть, если не больше.

Вход в представительство охраняли. Я издалека разглядел неподвижных вотчинников у двойных массивных дверей, рядом с которыми стояли… зомби?! Я немного сбавил шаг.

— Подождите! Подождите!
– нагнал вдруг со спины одышливо-умоляющий голос. Я даже от живых мертвецов отвернулся.
– Ой… хорошо, что догнал… Ой, хорошо.

Полный мужчина лет сорока, в старой светлой дублёнке и бобровой шапке, из-под которой выбивались тёмные сальные патлы, еле как согнулся пополам, схватившись за рукав моего пуховика. Он дышал так, словно на спор пробежал спринт с Усэйном Болтом. И выиграл.

— Лифт…

— Что - лифт?
– переспросил я, а сам покосился на вотчинников с ручными зомби. Сразу и не сказать, кому из них было меньше наплевать на происходящее: мертвецам или их хозяевам.

— Лифт чтобы… не ждать… А то… долго… Я опаздываю… С-спасибо!

Я ничего не понял. Да и не собирался в общем-то. Просто повернулся и пошёл на вотчинников. Человек в круглых очках, судя по одышке, семенил прямо за мной. Но у самых дверей я всё же остановился и пропустил толстяка вперёд. Видно, что он тут не впервой, вот пусть и прокладывает дорогу.

Охранники ничего не спросили ни у него, ни у меня. Один, кажется, спал прямо стоя, второй читал книгу с броским названием “Вы призвали не того”. Даже у зомби возникло больше интереса к входящим в здание представительства, чем у этих двоих. Жигуль ожидаемо переврал непотопляемое “In your he-e-ead, in your he-e-ead, zombie, zombie, zombie!”.

Пустое фойе встретило нас гулким эхом, потускневшим полом в шахматную клетку, грязно-зелёными стенами и неясно откуда льющимся светом. Тут не было ни души, кто мог бы подсказать мне, где найти Резо Эристави из рода Ока.

— Вы впервой?
– деликатно осведомился толстяк, нажимая на кнопку лифта. Он снял запотевшие круглые очки, протёр, надел обратно и поправил широкий красный галстук, завязанный малость набок. Подбородок его рассекал длиннющий свежий шрам. Нда, Гарри, что с тобою сделало российское гостеприимство…

— Впервой, - ответил я.
– Мне нужен Резо Эристави.

— А… отдел юстиции. Вы тоже под судом?

— Нет… - немного растерялся я. Подъехал лифт, и мы вошли.

— Или он по прирождённым… Запамятовал!
– толстяк хлопнул себе по лбу так, что чуть очки не слетели.
– В любом случае, нам на один этаж. Седьмой. Кстати. Вениамин, - я сходу и не разобрал, что “кстати”: седьмой или Вениамин.
– Можно просто Веня, но лучше не надо. Так меня называла мама.

— Костя.

— Одного моего знакомого звали так… А лифт отзывается не при каждом нажатии, - поспешил пояснить он.
– В фойе можно долго простоять. Экономят ресурс сущности. Дают отдыхать. Раньше не экономили. Сейчас так. Сейчас многое так, - Вениамин вздохнул с грустью.

Я бегло осмотрел кабину. Лифт как лифт, только большой, рассчитанный человек на двадцать. Вроде бы электрический - вон лампа горит. И не скажешь, что в движение его приводит не что-то, а кто-то… Я вытащил смартфон. Но вместо гаджета в руках оказался бесполезный кусок пластика - он даже не включался.

— А-а-а… - протянул Вениамин, словно до него только что дошла очевидная вещь.
– Вы пробудились не так давно! Электроника не работает в Лимбе. Совсем. Даже это электричество, - он указал пухлым пальцем в лампу над нами, - всего лишь результат усилий какой-то сущности. А как, простите, вас зовут?..

— Костя, - повторил я.

— Да-да, конечно. Я буду говорить, вы не против? Ехать долго, это ведь не Обыденность, где вжик - и седьмой этаж! А я нервничаю. У меня сегодня суд. Пятый, кажется… Хотят меня обязать, представляете? Но я подготовился. Я останусь при своём. Вот вы принадлежите роду?

— Да.

— А я не хочу. С тех пор, как очистился, больше ни ногой ни в какой род! А они меня - под суд, представляете? Мол, слишком много помню, лишнего знаю и вообще чересчур из себя представляю, чтобы просто “болтаться без пользы для общего блага и процветания родной культуры”! Родной культуры! Представляете? Они про родную культуру вспомнили! У них зомби Свободы у входа в качестве сторожевых, купленные по грабительскому, предательскому контракту, а они мне - родная культура! И под суд меня, Вениамина Державного, за то, что я, дескать, слишком. Слишком, что просто быть! Я им нужен под каблуком! Под контролем! Представляете?! Кстати, как вас зовут?..