После прохождения медицинской комиссии, сдачи зачетов по основным авиационным дисциплинам и проверки моей техники пилотирования на Ли-2 командование издало приказ о зачислении меня летчиком-испытателем.

С этого дня началась моя новая служба, о которой было у меня довольно-таки смутное представление. Но меня успокаивало то, что не один я "новенький". В скором времени предполагались испытания серии бомбардировщиков Ту-4, и из строевых частей в испытатели было набрано много летчиков и штурманов, таких же, как я, участников Великой Отечественной войны.

Через некоторое время все мы прошли курсы испытателей и нам были даны тренировочные полеты на УТБ.

Первые два испытания я провел на этом же самолете. Это были испытания радиотелеметрической установки и разжижения масла. Для меня, прошедшего на Пе-2 войну, и самолет УТБ был прост, и эти испытания были простыми. Но здесь во все времена так и делалось: молодых летчиков вводили в строй по золотому авиационному правилу: от простого - к сложному.

Шло время...

К нам на испытания прибыли реактивные самолеты: Ту-12 и Ту-14. Я с завистью смотрел на летчиков-испытателей, которые работали на них. Я, конечно, понимал, что эти скоростные машины мне еще не по плечу и с нетерпением ждал, когда мне доверят хотя бы сиденье второго летчика на Ту-4. Но этого не случилось.

В декабре 1948 года приказом генерала Толстикова майор Пущин, старшие лейтенанты Зайцев, Давыдов и я были переведены на испытания пассажирских и военно-транспортных самолетов, планеров и техники Воздушно-десантных войск.

* * *

Когда я зашел к генералу Аквильянову в кабинет и доложил о прибытии для прохождения дальнейшей службы, он тепло поздоровался со мной, пригласил сесть и спросил:

–  Воевали?

–  Так точно, товарищ генерал. На Южном, Четвертом Украинском и Третьем Белорусском фронтах. На Пе-два...

–  На Пе-два? - оживленно спросил Аквильянов.

–  Так точно.

–  Сколько боевых вылетов?

–  Сто семьдесят девять.

–  Молодец! Довольны, что будете у нас служить?

–  Не доволен.

–  Почему? - поднял удивленно брови Аквильянов.

–  Потому, товарищ генерал, что вы меня, быть может, уже завтра, - начал я объяснять откровенно, - усадите на второе сиденье планера. Я налетал девятьсот часов на Пе-два и считаю: для меня планер - не прогресс в летной службе, хотя и испытательной.

–  Понимаю вас. На Ту-два летали?

–  Да. Переучился летом сорок шестого года.

В это время зазуммерил телефон. Аквильянов поднял трубку. После продолжительного разговора с кем-то из конструкторского бюро он задал мне еще несколько вопросов и на моем предписании написал: "Подполковнику Голофастову. Завтра же проверить технику пилотирования Бондаренко на Ту-2".

...Через лесок иду на аэродром, в Отдельную летно-испытательную эскадрилью, которой командует подполковник В. Е. Голофастов. Иду и думаю о встрече с новыми людьми, о моей завтрашней проверке техники пилотирования. От нее зависит многое. "На Ту-2 я не летал два с половиной года. Это очень большой перерыв, - думал я. - Но я летал на УТБ, который имеет много общего с Ту-2".

УТБ - это, собственно, и есть Ту-2. Только взамен мощных моторов АШ-82ФН на нем установлены моторы АШ-21 меньшей мощности. Кроме этого, УТБ имеет два пилотских сиденья: для обучаемого и инструктора. Он намного легче Ту-2 и проще в пилотировании. Такова разница.

Но следующий день благодаря большому налету на Пе-2 и тренировке на УТБ я при проверке техники пилотирования майором Н. А. Степановым получил по всем элементам полетов по кругу и в зоне отличные оценки...

После участия в проведении контрольных испытаний на самолете Ил-12 в качестве второго летчика мне было доверено проведение программы испытаний опытных маслорадиаторов на транспортном Ли-2.

Слова "маслорадиаторов", да еще и "на транспортном Ли-2" не вызывают, пожалуй, особых эмоций. Но это были трудные испытания, испытания на тяжелых режимах работы для моторов.

Полеты на скороподъемность на номинальной мощности, полеты на скоростях от максимальной до минимальной, полеты на высоких и даже запретных температурных режимах и одномоторные полеты чередовались один за другим. Их было много!

Как и на войне, я не знал выходных дней - так здесь работали. Впервые за службу в авиации я увидел на своих руках мозоли от штурвала. Но новым маслорадиаторам была дана путевка в жизнь.

В этих моих, третьих по счету, самостоятельных испытаниях летный экипаж был такой: штурман лейтенант Вячеслав Шмаков, борттехник техник-лейтенант Федор Чуваев и бортовой радист старший сержант Георгий Подшивалов. Испытательную бригаду возглавлял опытный ведущий инженер инженер-майор Кузьмин. Это были грамотные, старательные, влюбленные в авиацию и испытания люди. Старался и я. Было приятно слышать, как однажды борттехник Чуваев, глядя на то, как я работаю штурвалом, сказал:

–  Летчики-фронтовики и летчики-испытатели сродни друг другу. Хватка в полетах одна.