– Самые последние новости! – продавец газет на лимонно-жёлтом мотороллере лихо затормозил у края тротуара. Красно-жёлтая накидка, синие джинсы и зелёная кепка делали его похожим на крикливого попугая. Он с профессиональным восторгом размахивал свежим номером. – Вооружённые бандиты грабят ювелирные магазины! Убиты два охранника! Яхта Сато Масакацу потерпела крушение! Читайте подробности!

Обе девушки невольно рассмеялись.

– Понятия не имею, кто такой Сато Масакацу. Но газету куплю. – Ольга извлекла из кошелька полторы сотни иен и расплатилась. Потом пихнула Наталью в бок: – А теперь быстро бежим отсюда, пока торговцы со всей округи не приняли нас за лёгкую добычу. Не то начнётся бедлам не хуже, чем на Гиндзе в Токио!

Подруги бодрым шагом направились дальше. Однако изображать бодрость оказалось нелегко. Солнце обливало плечи и головы расплавленным золотом. Казалось, оно выжгло весь воздух. Мимо на бешеной скорости проносился транспортный поток, причём машины то и дело сигналили. С балкона напротив ошалевший от жары зазывала выкрикивал в мегафон призывы посетить салон красоты.

– Ещё немного, и я рехнусь! – взмолилась Наталья через два квартала такой ходьбы. – Слушай, вместилище самурайских добродетелей, как ты-то это выдерживаешь? Да ещё без головного убора!

– Фамильное упрямство. У тебя есть предложения?

– Давай, что ли, в кафе зайдём! Хоть немного остынем!

– Уговорила.

Ближайшим кафе оказалось небольшое заведение под вывеской, начертанной латиницей: «Pax Americana». Оно располагалось в сверкающей стеклом многоэтажке, но внутри было оформлено в стиле салуна на Диком Западе. Насколько владелец кафе представлял себе этот самый салун.

– Впечатляет, – заметила Ольга, разглядывая висящую над стойкой пластмассовую бычью голову с выпученными красными глазами. – Такая внушительная изюминка интерьера!

– По крайней мере, здесь прохладно.

– Добрый день, мисс. Что вы будете заказывать? – по-английски обратился к ним бармен, одетый на манер ковбоя из комиксов.

– У вас есть апельсиновый сок? – по-японски отозвалась Наталья.

Бармен озадаченно нахмурился.

– Вы владеете японским? Прошу меня извинить. Только сок? А вам? – он повернулся к Ольге.

– То же самое, пожалуйста.

Как ни странно, зал кафе был почти пустым. Только у стены оживлённо беседовала компания служащих, каждый за своим бэнто. Да в дальнем углу, согнувшись чуть ли не вдвое, сидела какая-то помятая личность. Взяв стаканы, девушки расположились за столиком и развернули газету, уткнувшись в неё вдвоём.

Газета называлась «Акебоно Симбун». Первую страницу почти полностью занимало интервью с местным градоначальником, вторую – история Сато Масакацу, оказавшегося актёром театра, и его яхты, посаженной на мель в процессе светской вечеринки.

– Похоже, все народы переводят бумагу на одни и те же глупости, – Наталья потянулась. – Ради такого даже не хочется разбирать иероглифы. А что там с ювелирными магазинами?

Ольга ткнула пальцем в криминальную хронику.

– Ограблены три крупнейших. В одном из них застрелены два охранника. Похищено 9783 ювелирных изделия – точность изложения просто поражает. Затем идёт пикировка между полицией, не желающей давать сведения, и репортёрами, требующими информации. Куча обтекаемых фраз без малейшего смысла. «Жители города обеспокоены растущей активностью преступных группировок» и так далее.

– И кто утверждал, что Япония – самая безопасная страна в мире?

– Ну, в Москве этому сообщению уделили бы три строки на последней странице. Кого у нас удивишь вооружённым ограблением? Давно привыкли.

– Вот ещё раскрыты какие-то махинации с рыболовными доками. Наверное, примерный аналог наших «споров хозяйствующих субъектов». Но тут я не очень понимаю суть. А это…

– …уже местная специфика. «Рано утром 12 июля в Западном парке совершил сэппуку господин Камияма Хидэо, в прошлом известный биржевик. По сведениям корреспондента, это связано с финансовыми затруднениями покойного. Полиция предпринимает усилия по поиску человека, выступившего в качестве его кайсяку».

– И тут Камияма Хидэо! – в сердцах воскликнула Наталья. – Сколько можно?

– А вы знали г-господина Камияму? – раздался запинающийся голос у неё над ухом. Помятый тип из дальнего угла наклонился над ней, опираясь на спинку диванчика, чтобы не упасть. – Впрочем, откуда вам знать. Вы же… г-гайдзины! Он был… настоящим мужчиной! Настоящим японцем! Он был моим другом, вы слышите? А я… – незнакомец внезапно разразился пьяными слезами и тяжело плюхнулся за столик, не спрашивая разрешения.

Наталья брезгливо отодвинулась. От пришельца разило, как от винной бочки. С минуту тот сидел неподвижно, потом неловко извлёк из кармана страницу «Акебоно Симбун» с криминальной хроникой, сложенную последней заметкой кверху. Всхлипывая и водя пальцем по строчкам, он старательно перечитал её и заявил:

– Хидэо умер! Умер, слышите? Умер, как… самурай! Боги… Боги помогли ему умереть! А я… я подвёл его… я не смог… – человек снова заплакал. – И что мне теперь делать?

Ольга, прищурившись, смотрела на него с интересом, сочувствием и едва уловимой печалью.

– Да ничего. Сиката га наи. Здесь ничего не поделаешь.

– А ведь я обещал. Он надеялся на меня… Но я… Я заслуживаю только презрения. Как мне быть?

– Презрения – это точно, – резко ответила Наталья, окончательно выйдя из себя. – Вы ведете себя неприлично. Не сваливайте свои проблемы на посторонних людей. А как вам быть – вы должны знать и сами!