– Итак, благодарю за информацию, Мацусита-сан. Больше вы мне не нужны. Вы, кажется, просили смерти?

Убийца побелел от ужаса.

– Нет, – вырвалось у него. – Пожалуйста…

– Вот как? – хмыкнул его собеседник. – Вам не нравится в шкуре жертвы? Назовите хоть одну причину, по которой мне следует оставить вам жизнь.

Мысли убийцы лихорадочно заметались. Деньги предлагать бесполезно, молить о милости – тоже… Говорить о законах? Угрожать местью босса? Смешно…

– Таких причин нет, – обречённо прошептал он.

Железные руки в чёрных перчатках освободили его от верёвок и рывком подняли. Мацусита охнул: истерзанные ноги прошила жгучая судорога. Но, повинуясь направлявшей его силе, он повернулся и сделал несколько шагов.

По привыкшим к полумраку глазам ударил яркий свет. Пещерка, где они находились, пряталась где-то в толще скальной стены. Выход из неё был краем пропасти. Внизу, подёрнутый голубоватой дымкой, змеился серый асфальт. Убийца зачарованно смотрел на него.

– В общем, так, – услышал он приговор. – Сейчас я позволю вам выжить. Отделаетесь увечьями. Но при повторной встрече я однозначно вас ликвидирую. Впрочем, если ваш начальник заподозрит, что вы пострадали не от несчастного случая, мне не понадобится тратить время.

Мацусита знал: это правда. Саннинмэ безжалостен к неудачникам, особенно чересчур болтливым…

– Кто вы? – спросил он, оттягивая неизбежное.

– Считайте меня местным тэнгу. Сайонара, Мацусита-сан, – флегматично заключил Кацумото.

И коротким сильным толчком сбросил пленника с уступа. Проследил за его полётом. Тот падал вплотную к скале, периодически обламывая кусты, росшие в трещинах, и, наконец, тяжело свалился на обочину дороги. Ветер донёс душераздирающий крик. Убийца приподнялся, но вновь повалился в пыль. Обе его ноги торчали в разные стороны под неестественными углами.

Безразлично отвернувшись, Кацумото вытащил спутниковый телефон, ещё вчера принадлежавший Ферье. Набрал номер.

– Выключай обманку, – сказал он Норимори. – Всё.

И небрежным движением кинул аппарат в пропасть.

Смущённо опустив взгляд, маленькая полная женщина проводила гостя в крохотную гостиную.

– Добрый день, Нисимура-сан, – сказал Хаябуси.

– Коннити ва, господин, – самурай низко поклонился, неловко прижав к груди висящую на перевязи правую руку.

– Как ваше здоровье?

– Благодарю вас, всё хорошо. Прошу вас, садитесь…

Сэнсей опустился в кресло.

– Садитесь и вы, – он добродушно кивнул на диван напротив. – Нисимура-сан, я пришёл вовсе не затем, чтобы вас распекать.

Это заявление произвело прямо противоположное действие. Понурившись, самурай сел на самый краешек, словно нашкодивший школьник в кабинете директора.

– Спасибо, вы очень добры, – учитель улыбнулся его супруге, неуверенно застывшей в дверях с подносом. – Вам не нужно было так из-за меня беспокоиться.

Залившись румянцем, она поставила поднос на низкий стеклянный столик.

– Пожалуйста, Хаябуси-сама… – и вышла, ласково подхватив на руки вбежавшую в комнату девочку лет семи.

– Она подросла с тех пор, как я её видел в последний раз, – заметил сэнсей, поднимая чашку. – Прекрасный ребёнок.

Нисимура, обожавший дочь, чуть расслабился. Взял свой чай; осторожно отпил. Тем не менее от его обычной жизнерадостности не было и следа.

Хаябуси вздохнул.

– Что вас гнетёт, Нисимура-сан?

Повисла долгая пауза.

– Мне кажется…. вы недовольны мной, господин, – тихо вымолвил самурай. – В чём моя вина и как мне искупить её?

Cэнсей не ответил, и он с запинкой продолжил:

– Я виновен в том, что проиграл? Или… раньше? Почему для этого поединка вы выбрали именно меня? Нет, я ни в коей мере не желал уклониться… но… – он осёкся, испугавшись собственной откровенности.

– Да, я обрёк вас на жестокое поражение, – закончил за него Хаябуси. – Впрочем, столь радикального не ожидал. Вы действительно оказались на волос от смерти. Похоже, я чересчур на вас понадеялся.

Его брови сошлись к переносице.

– Я бы дал вам спокойно выздороветь, но раз просите, получайте. Вы дрались отважно, технично… и заурядно. Скучно. Без искры. Лишь угроза жизни заставила вас напрячься. Нисимура-сан, вам интересны наши занятия? Или вы тренируетесь просто по привычке? Ваш грех не в том, что вы слабы или небрежительны, – а в том, что вас устраивает место на заднем плане. Вы выполняете мои требования – но не больше. Я не вижу желания идти вперёд. А коли так, зачем вам всё это вообще?