С Маргаритой Станиславовной мы столкнулись при выходе из дамской комнаты. Я выходила, она входила.

– А ты здесь что делаешь? – рявкнула она вместо приветствия. – Зачем ты сюда приехала?

– Уж никак не для того, чтобы смотреть на вашу недовольную физиономию, – ответила я.

Ну не смогла я сдержаться, чтобы не сказать колкость! Очень была зла на мать Стаса. Ведь как я уже говорила, я не сомневалась, что она была инициатором соединения судеб Катерины и своего сына, то есть возможностей сенатора Урюпина и бизнеса Владимира Верещагина. Стас говорил, что в голове у его мамаши все время выстраиваются какие-то схемы, и она – страшная интриганка. То какие-то проверки прислуге устраивает, то думает о проверке лояльности сотрудников мужа. Делать бабе нечего, однако мысли устроиться на работу не появляется.

Похоже, с браком сына что-то пошло не так – или не так, как планировала Маргарита. На протяжении всей брачной церемонии она сидела и ходила с кислой миной. Я следила за ней – когда появлялась такая возможность. Иногда ее от меня закрывали другие люди. Но я могла сказать однозначно: никакой радости в этот день Маргарита Станиславовна не испытывала. Как раз наоборот.

Нельзя сказать, что Катерина была очень счастлива, но моя знакомая по Швейцарии радовалась возможности побыть в центре внимания, надеть белое платье, наконец выйти замуж – все равно за кого, но выйти. Мачеха Юля и отец Катерины улыбались. Юля, как я видела, уже успела дать интервью каким-то журналистам, приглашенным для освещения такого важного для делового мира и «высшего общества» события. Владимир Верещагин… По-моему, ему было все равно. Судя по его лицу, он все время о чем-то напряженно думал. Просчитывал будущие прибыли от выгодной брачной сделки?

– Кто тебя пригласил? – прошипела Маргарита и вцепилась в рукав моего платья.

– Пожалуйста, не хватайте меня руками, – сказала я.

– Тем более раз они в крови, – прозвучал за спиной низкий мужской голос.

Я резко повернулась – и узнала старшего брата Верещагина, Константина Владиленовича, которого раньше видела только на фотографиях. Мой отчим подготовил целую пачку для ознакомления с гостями заочно. Мы с Игорем должны были по возможности опознавать всех, кого увидим. Правда, получить фотографии всех гостей оказалось делом нереальным, но многие мелькали в светской хронике, кого-то я знала лично. Константина Верещагина тайно сфотографировал кто-то из подчиненных моего отчима.

Брат владельца «Ювелирного дома Верещагиных» был сухощав и подтянут. В нем сразу же чувствовалась военная выправка. Он держался уверенно и явно никогда никому не лизал задницу. На родственницу смотрел с нескрываемой ненавистью.

Константин Владиленович подошел с девочкой лет десяти или одиннадцати, худенькой и чем-то неуловимо похожей на него самого. Но у него же только сын Николай и взрослая дочь жены и его погибшего командира! Нет никакой девочки-подростка!

– Иди, Леночка, – ласково сказал мужчина. – Я тебя здесь подожду. – Константин Владиленович легко подтолкнул девочку к двери дамской комнаты.

– Зачем ты ее сюда притащил? – прошипела Маргарита Станиславовна, теперь обращаясь к родственнику.

– Вам не угодишь, Марго, – заметила я разговорным тоном. – И моим присутствием вы недовольны, хотя я – давняя подруга Катерины и присутствую здесь в этом качестве, да и пришла с мужчиной, и невинная девочка вам чем-то не нравится. Я не собираюсь уводить вашего сына у Катерины, я не собираюсь устраивать сцен, как, впрочем, и резать себе вены. Хотя вас это, возможно, порадовало бы. Вы же любите, когда другим людям плохо. Но я не доставлю вам такой радости. И в любом случае я уже встретила другого, и из своей социальной среды. А уж эта девочка-то точно не позарится на вашего сына, хотя бы в силу возраста.

– Она зарится на моего мужа! – рявкнула Маргарита Станиславовна, развернулась, так и не посетив дамскую комнату, и пошла прочь.

Я открыла рот от изумления и уставилась на Константина Владиленовича. Он усмехнулся и представился. Я тоже представилась и сказала, что являюсь бывшей девушкой Стаса, оставленной им из-за принадлежности не к той социальной группе и ради женитьбы на представительнице нужной. Константин Владиленович откровенно расхохотался.

Из дамской комнаты появилась Леночка.

– Прогуляетесь с нами, Полиночка? Думаю, нам будет о чем с вами поговорить. Кстати, у вас есть какие-то идеи, как бы нам развлечь Леночку? А то ребенок грустит.

– Дядя Костя, вы же должны понимать…

– Я все понимаю, Лена! – очень ласково сказал он. – Но свадьбу никто бы не отменил – ни в каком случае. Ни из-за землетрясения, ни из-за наводнения. Ну, если только по причине смерти брачующихся…

Лена зарыдала.

– Прости, девочка, – тут же обнял ее Константин. – Я не то сказал. Я не должен был тебе напоминать о смерти.

Он встретился со мной взглядом над головой девочки.

– Воды принести? Сока? – предложила я. – Леночка, что ты хочешь?

– Чтобы Маргарита подохла, – с недетской ненавистью и злостью ответила Лена.

Я опять открыла от изумления рот.

– Пойдемте на крышу, воздухом подышим, – предложил Константин Владиленович. – Говорят, там – красивый сад со скамейками и фонтаном. Я еще не видел. Лен, пошли посмотрим. Полина, вы туда поднимались?

Я даже не знала, что тут имеется такой сад. Мы поднялись на крышу, где уже гуляло человек десять. Деревья и кустарники росли в больших кадках, посередине стояла гранитная чаша диаметром метров семь и с бортиками высотой сантиметров семьдесят. Из нее на самом деле вверх взлетала струя воды. Возможно, вскоре кто-то из упившихся гостей решит в этом фонтане искупаться. Если, конечно, доберется до крыши – лифт тут отсутствовал, требовалось своими ножками подниматься по ступеням. Крыша со всех сторон была огорожена высоким парапетом, даже скорее стеной – выше среднего человеческого роста, вероятно, из соображений безопасности – чтобы никто не свалился вниз. В окружающей крышу стене оставили смотровые отверстия на разных уровнях, для взрослых и детей. Я воспользовалась детским и увидела озеро, посередине которого стоял замок, один его берег и лес. Больше с этой стороны ничего не просматривалось.