Яркий солнечный свет пробивался сквозь молодую и сочную зелень деревьев. Он дерзко заглядывал в окна старенького, построенного ещё в прошлом веке здания, в котором сейчас была расположена школа. Ученики одиннадцатого «А» вальяжно сидели за своими партами, щурясь от колючих лучей весеннего солнца. Им совершенно не хотелось усваивать знания, которые с излишним усердием пыталась донести до них Ираида Ивановна, учительница русского языка и литературы. Эти последние дни учёбы давались старшеклассникам особенно нелегко. Мысленно они уже рвались в большую, взрослую жизнь, наполненную чем-то неведомым, запретным пока для их полудетского сознания, и поэтому до дрожи желанным.

Две закадычные подружки, Лиля Рожкова и Маша Котова, как всегда, перешёптывались и тихонько хихикали, обсуждая свежие сплетни. Периодически они бросали красноречивые взгляды на Руслана Ибрагимова, который не обращал на это никакого внимания, поскольку был занят своими мыслями.

– До экзаменов остаются считанные дни, – тоном рассерженной императрицы повторяла Ираида Ивановна, – прошу отнестись к этому как можно серьёзнее, ведь, насколько я знаю, у большинства из вас серьёзные планы, связанные с поступлением в ВУЗы.

Миша Савкин, сидящий за последней партой в среднем ряду, плохо слушал слова классной дамы, целиком сосредоточившись на золотистых кудрях и точёном профиле своей одноклассницы, Вики Князевой. Лучик солнца безнаказанно блуждал в её волосах, спускаясь через мгновение по нежной шее к вырезу на белоснежной блузке. Первая красавица школы уже давно и всецело завладела его мальчишеским сердцем, не оставляя, однако, ни малейшей надежды на взаимность. Дело в том, что у Миши был более счастливый соперник, Стас Левченко, красавец и любимчик девочек, являющийся по совместительству сыном высокопоставленных и обеспеченных родителей. Хотя Мишин папа тоже был не последним человеком в городе, конкурировать с таким соперником скромному парнишке было сложно. Но только сердцу не прикажешь, и влюблённый Миша издали взирал на предмет своего обожания, только в мечтах надеясь на неожиданное сближение. Алёна Пашкова, лучшая подруга Вики, сидящая с Мишей за одной партой, покачала головой, заметив его любовные страдания. О его чувствах к Князевой она прекрасно знала и искренне сочувствовала парню. Сама же Вика в данный момент делала вид, что внимательно слушает Ираиду Ивановну, но на самом деле мысли её были очень далеко от этого скучного места. Иногда по её лицу пробегала лёгкая тень, словно девушка думала о чём-то неприятном. Она на секунду повернула голову, и благосклонно улыбнулась сидящему рядом Стасу. Тот шепнул ей что-то на ухо, и они вместе беззвучно засмеялись, как заговорщики, понимающие друг друга с полуслова. Сидящая за соседней партой Ира Самойлова презрительно усмехнулась, помотав головой, и подняла глаза к потолку, красноречиво продемонстрировав своё отношение к этой парочке. Надо заметить, что Ира втайне всегда завидовала более удачливой Вике, хотя признаться себе в этом она не могла. К тому, ей нравился Стас Левченко, поэтому её антипатия к сопернице была вполне объяснима. Самойлова была обладательницей модельной внешности, которая, однако, не приносила ей большого успеха у противоположного пола. Объяснялось это просто. Несмотря на внешнюю привлекательность, от Иры веяло холодом, сочетающимся с постоянным желанием кого-то обидеть или унизить. Поэтому мальчишки сторонились красивой, но злой и высокомерной Самойловой, предпочитая держаться от неё подальше.

– Давайте ещё раз поговорим о том, как правильно составить план сочинения. Помните о том, что это очень важный экзамен, который демонстрирует вашу общую грамотность, и способность излагать свои мысли, – монотонно продолжала Ираида Ивановна.

Но разве могут призывы к серьёзности вразумить юных восемнадцатилетних созданий, взбудораженных яркими лучами весеннего солнца? Все мысли собравшихся школьников были о том, что скоро у них состоится последний звонок, на котором мелкая девчонка из первого класса, с огромными бантами, размером с её собственную голову, неумело прозвенит в металлический колокольчик, сидя на плечах их самого рослого одноклассника, Толи Егорова. Почему-то считалось, что это действие ознаменует для вчерашних школьников начало большого, светлого пути. После официальной части, на которой планируется много торжественных речей и напутствий из уст учителей и директора школы, у них намечена своя, независимая от педагогов и родителей, культурная программа. Они всем классом собираются выехать на берег реки, подальше от зорких глаз, и там, в узком кругу отметить начало своей взрослой жизни. Пока же одиннадцатый «А» лениво отсиживал последние уроки, изо всех оставшихся сил изображая интерес к завершающейся стадии учебного процесса.

Строительство нового торгового центра на выезде из города шло полным ходом. Все документы были наконец-то согласованы, и на месте городского пустыря скоро должно было появиться современное здание из стекла и бетона. В этом месте располагался один из самых престижных микрорайонов, состоящий из современных многоэтажек, и красивых частных коттеджей, который вырос здесь за последние несколько лет. Местные жители с большим воодушевлением отнеслись к перспективе строительства торгового центра, ведь это избавит их от необходимости постоянно мотаться в другой конец города за покупками. Так что вынужденные неудобства, связанные с раскинувшейся недалеко от их домов стройкой, все согласились мужественно потерпеть. Строители уже начали копать котлован, и всеобщий боевой настрой, выражающий готовность к быстрой и продуктивной работе, витал в воздухе. Новенький экскаватор в очередной раз загребал своим уродливым ковшом изрядную горсть земли, когда снизу послышался громкий оклик, сопровождающийся свистом и призывами остановиться. Водитель экскаватора нецензурно выругался, но остановил свою работу. Он выглянул из кабины с недовольным видом и вопрошающе уставился на стоящих вокруг рабочих.

– Чего там? – задал он вопрос, обращаясь к окружающим мужикам, взгляды которых были прикованы к недавно извлечённым из ямы комьям земли, лежащим тёмной кучей неподалёку.

– Сам погляди, – произнёс один из них, кивнув в сторону образовавшейся земляной горы.

Водитель посмотрел в том же направлении, куда и все собравшиеся представители рабочих профессий. Там, среди грязных комьев земли, которые только что извлёк на поверхность ковш экскаватора, были видны кости человеческого скелета. Окружающие пребывали в немом ступоре, потрясённые жуткой находкой. Через минуту толпа снова загалдела, кто-то начал звонить в полицию, остальные громко заговорили, выдвигая собственные версии, в основном связанные с криминалом. Прибывшая в скором времени полиция начала следственные действия, и раскопку котлована пришлось отложить. Увидев оживление около новоявленной стройки и полицейских, снимающих показания с рабочих, местные тоже проявили любопытство, и теперь стояли в сторонке, переговариваясь между собой.

– Ну, всё, поползут теперь слухи, – сказал один полицейский другому, хмуря брови на своём усталом и давно небритом лице.

– Ничего не поделаешь, в маленьком городке живём, – отмахнулся тот, и продолжил сосредоточенно заниматься своим делом.

Через некоторое время полицейские и эксперты начали разъезжаться. Собравшиеся люди ещё некоторое время посудачили, и тоже отправились каждый по своим делам, которыми, как обычно, было насыщено утро понедельника.

Сегодня вечером после работы я заехала к родителям. Об этом меня попросила позвонившая днём мама. По её голосу я поняла, что она чем-то взволнована. Сейчас, заходя в дом, я слышала её разговор с папой, и некоторые слова заставили меня насторожиться.

– Экспертизу провели по костным останкам, – донеслись до меня слова отца, профессионального хирурга, работающего заведующим отделением в городской больнице. Имя моего папы, Леонида Шёпота, хорошо известно в нашем городе. Жители с большим уважением относились к доктору, всю свою жизнь спасающему человеческие жизни.

– Боже, какой кошмар! – воскликнула мама, ведущая актриса городского драматического театра, Елена Суворова, известная всем местным поклонникам театрального искусства, – Кажется, ещё были найдены лоскуты от её платья. Бедная Наташа, она сама лично опознала в них полуистлевшие куски платья дочери. Столько лет быть в неведении и, в конце концов, получить такие ужасные новости!