А через два месяца с начала учебы к нам приехал какой-то старлей, набирать бойцов для службы в элитной части. В числе кандидатов оказался и я! Все, что угодно, лишь бы вырваться из этого ада! Постоянная боль в теле, недосыпание и желание пожрать! И тут он, старший лейтенант Рогожин, предлагает выход.

Вот я и познакомился со своим будущим командиром — высоким, плечистым мужиком. Породистое, аристократическое лицо, стальной взгляд серых глаз, по-военному короткая стрижка, русых волос, и ощущение силы исходящее от него. А заодно, увидел своих будущих друзей: Вовку, Тунгуса и Марата.

— Итак, бойцы! Меня заверили, что вы лучшие! — пятнадцать человек, стоящие в строю, довольно загомонили. — Но! Позвольте усомниться в столь лестной для вас оценке, ибо ничего вы не умеете и соответственно ни на что негодны. Поэтому, я выберу только несколько человек… Возможно всего одного или двух… Так что советую приложить все усилия, ибо там, куда я вас заберу, служат лучшие из лучших… И слабакам там не место.

— А где это — там? Какие войска? — вылез вперед Вовка-Балагур. Здоровый детинушка, обладающий неистребимым оптимизмом, позволяющим даже в нашей не легкой службе, находить что-то веселое!

— Фамилия!

— Быстров!

— Так вот Быстров… Если справишься, ты у меня любимчиком будешь… — многообещающе сказал старлей, — а служить? Ты вот в каких войсках сейчас?

— ВДВ!

— Ну что ж… Голубой берет тебе к лицу, так и будешь служить, — улыбнулся Рогожин. — Только часть будет особая, элитная… и с пайком повышенной жирности!

Услышавшие про еду парни сразу оживились — кормили-то нас не шибко богато. И ведь не соврал ни слова, паек в новой учебке действительно был от пуза. Только жрать все равно хотелось постоянно… Хотя сухой паек дефицитом не был, ешь, не хочу… только на нем ведь далеко не уедешь. Так только червяка задобрить, что б ни злобствовал! На бегу самое то…

— Итак, полоса препятствий на время, стрельба и рукопашка с оружием и без… И чтоб вы поняли как оно надо… — старлей многозначительно посмотрел на нас.

Подойдя к полосе препятствий, Рогожин вручил секундомер Балагуру:

— Засекай!

И рванул! Мама дорогая! Вот это да! Я-то думал, что мы уже серьезные парни: среди нас не было ни одного, кто не перевыполнял бы норматив хотя бы на три секунды! А старший лейтенант не шел, не бежал — он летел!

Пробежал по скользкому бревну, лежащему над лужей с грязью, так как будто это ровная дорога! Перелез, нет, перелетел двухметровую стену одним легким движением — как будто палисадник в сквере! А сетка! Никогда бы не подумал, что по ней можно подыматься с такой скоростью… я и по лестнице медленней лезу… Охренеть!!! Этот, точно ЭЛИТА!

Проскочив всю полосу, даже не запыхавшийся Рогожин подошел к нам:

— Ну и сколько там получилось? Боец!!! Я спрашиваю, за какое время я прошел полосу препятствий?

— Я не знаю… — Вовка обреченно смотрел на секундомер. — Я нажать забыл…

— Ну, так нажми!

— Есть!

— И что получилось? В норматив уложился? — хохотнул Рогожин.

Балагур обреченно кивнул:

— Вот прям сейчас лучше норматива на шесть секунд…

Ну что я могу сказать, у Тунгуса оказалось лучшее время, у меня второе, у Марата третье, а у Балагура четвертое. После того, как этот пыточный тренажер прошли все, мы отправились на стрельбище. Сейчас я с улыбкой вспоминаю эту полосу препятствий… детский сад. Если бы тогда знал, что меня ждет впереди… ногу бы сломал где-нибудь посередке…

На стрельбище ожидаемо лучшими оказались Марат и Тунгус, что с автоматом, что со снайперской винтовкой. Я тоже не ударил в грязь лицом, но и особо не выделялся. А вот когда дело дошло до пистолетов…

— А с двух можешь?

— Так точно! — я скромно потупился. — И по движущимся и в движении…

Хотя внутри все ликовало! Сейчас, сейчас мой звездный час! Не без основания я считал себя лучшим, даже инструктора признавали мое первенство!!!

— Хм… Читал я в деле, читал… Тогда сейчас все отстреляются, и пойдем в тир. Покажешь!

Ух, как я показал!!! В движении, по движущимся мишеням… на дистанции — от двадцати, до сорока пяти метров… Пять десяток, шесть девяток и три восьмерки…

— Молодец Милославский! — Рогожин широко улыбнулся. — Но что б ты не зазнавался…

Забрав у меня пистолеты, сделал несколько пристрелочных выстрелов… подошел к мишени… посмотрел… хмыкнул… выстрелил еще по разу… снова посмотрел, и удовлетворенно покачав головой, пошел на огневой рубеж.

Встал, замерев и уставившись в одну точку перед собой:

— Давай!

Там где я крутился или хотя бы поворачивал голову в сторону мишени, он просто стоял… И, подняв руки, стрелял, все так же смотря перед собой: едва мишень приходила в движение, как следовал выстрел… Да, меня учили стрелять не целясь, стрелять туда, куда я смотрю… Я так и стрелял, но он-то не смотрел!

— Милославский!

— Я!

— Будь любезен, озвучь результат!

Офигеть!!! Девять десяток, пять девяток! При этом, не тратя ни мгновения лишнего!

— Ну что боец? Как? Сбил я твою спесь?