Приблизившись к двери прислушиваюсь. Ну, точно! Вот опять! Потихоньку давлю на ручку, и с замиранием сердца толкаю дверь, едва-едва. Только не скрипни, не скрипни… Пытаюсь хоть что-нибудь рассмотреть в образовавшуюся щель. Ничего не видно, кроме стены. В комнате горит не яркий ночник, и в висящем на стене зеркале отражается… Твою мать!

А видно в нем: широко раздвинутые женские ножки, а между ними волосатая мужская задница!? От это я сходил на диверсию! Пытаюсь рассмотреть, а не блондинка ли… Тьфу ты, идиот! Если бы насиловали, то женщина не стонала! Наверное! Тут я не специалист… И тут, как бы в подтверждение моих слов, слышу: "Хасан, ты настоящий мужчина! И бла, бла, бла…" Главное здесь: "Хасан" и то, что женщина говорит по-французки. Сомневаюсь, что найдется много местных женщин в порыве страсти балякающих на языке Наполеона. И так — Мадлен. Фамилии Эльза не знала, но вот то, что наемница француженка — указала однозначно. Вот это фарт — сразу два фигуранта! Надо брать живьем. Только как? Два таких хищника просто порвут меня — только дай шанс. Но делать нечего — надо, да и бесшабашная веселость, все еще бродит в крови…

Прижимаюсь к полу чтоб, если что, не отразиться в зеркале и толкаю дверь: не сильно, как будто сквозняком качнуло. Глупо, но может и прокатить. Стоны и всхлипы продолжаются. Не заметили? Или может Мадлен извращенка и надеется, что за ней подглядывают? Ох, тяжела ты жизнь диверсанта. Пытаюсь подсмотреть в щель между косяком и дверью. Вроде глаза закрыты: стонет и подмахивает, а на дверь плевать.

Ложусь на пол и бочком, бочком… Фух, пролез! Все! Теперь пишите письма — нет меня, я тень. И смотреть только боковым зрением, а то учуют взгляд. Я еще не слишком большой специалист, и если присматриваться меня можно увидеть. Ползком до кровати! Опять одолевает азарт, и бороться с ним нет ни сил, ни желания. На кровати все движется к финалу. Пора…

Интересно успел Хасан, до того как я засветил ему по башке? Дамочка-то точно недовольна, и чего спрашивается? Подумаешь, в рот ствол запихал!? Какой-то веселый бесенок дернул меня за язык:

— Что? Что-то другое в рот хотела? Извиняй, для порядочных женщин берегу.

От как глазками сверкает, поняла! А что?! Французкий у меня практически без акцента. Но дожидаться ответа я не стал. Придавив слегка шейку, вырубил дамочку, как минимум на полчаса.

К двери кто-то подходит. Недолго думая, отскакиваю к стене, замирая в ожидании. Слышится легкое движение и щелчок языком. Отвечаю. Родной до боли голос говорит:

— Джинн.

— Мажор. Заходи, командир, у меня подарок!

Рогожину подарок пришелся весьма по нутру. О чем ясно свидетельствовала довольная улыбка:

— Живые?

— Обижаешь, командир! Только вот: у Хасана шишка будет, а так здоровье не пострадало. Нервы же в расчет не берем?

— Не берем! — засмеялся капитан. — А шишка? Я думаю, это меньшая из его проблем!

Вот тут пришла моя очередь улыбаться. Это точно, ножом под ребра — это еще та проблема!

— Мажор, на кухне твоя работа?

Киваю, а что, по-моему, хорошо сработал. Или нет? Напрягшись, жду продолжения.

— Хвалю!

Видимо удивление от того, что вместо ожидаемых звездюлей, получил благодарность, написана на моем лице во весь рост. Хмыкнув, командир пояснил:

— За то, что пристрелил, а не стал в героя играть и с ножом не попер. Ведь была мысль?

— Была, — опускаю голову.

— Вот и хвалю… — и резко сменил тему: — Заложников нашли?

— Антон в подвал пошел. Я приказал: если найдет, с ними остаться. Сейчас здесь закончу и пойду, — отчитываюсь, упаковывая пленников пластиковыми ремешками.

— Подвал? Хм… Разумно. Вместе пойдем, — и, повернувшись к зашедшим вместе с ним Тихоне и Балагуру, скомандовал: — Останьтесь здесь. С этих глаз не спускать. Мажор, отдай им рацию и показывай дорогу.

Пока осторожно шли к спуску в подвал, размышлял: "Раз парни пришли вместе с командиром, значит: живых в доме нет. Скорее всего… Могли ведь и пропустить кого-нибудь, но именно на этот случай: Пепел и Маркони караулят двери. Так что нужно быть просто внимательным, вдруг какой недобиток вылезет, хотя вряд ли, но береженного, как известно — Бог бережет!"

Вот и ступеньки вниз. Спускаемся, ПБ в боевой готовности — мало ли… Оп-па! Возле стены, лицом вниз, лежит труп. На полу лужа крови, осторожно перешагиваем, чтоб не запачкаться. А через несколько метров, справа — открытая дверь.

Похоже, что это была комната охраны. Решил я так потому, что тут стоял стол, уставленный снедью, у стенки разложенный диван и старое кресло. Интерьер же разнообразили пять трупов: четыре мужских и один женский… Кто-то тут нехило полютовал: кругом кровь, мозги и внутренности. И если трое бандитов были в более-меней приличном состоянии, то у четвертого, со спущенными штанами, голова была просто расколота. Ну, а женщине просто выпустили кишки… Кто? Думаю, не ошибусь, если предположу, что это был Листик.

— Что-то мне не нравится обстановка, — задумчиво произнес капитан, — и гложут меня сомнения… Пойдем-ка искать нашего бойца!

А чего его искать! Подкрадывается по коридору: ниндзя доморощенный… Практически одновременно прижимаемся к стене… Немая сцена. Листик то не знает, кто вошел, а мы не уверены, кто подкрался… Хотя? Сигнал нам подавать, мы хоть шаги слышали, и уверенны, что кроме Антона тут живых нет. Ну, бандитов точно! Рогожин щелкнул языком, подавая сигнал. Оба напрягаемся, готовясь к действию, а вдруг нам сейчас подарок в виде гранаты прилетит? Секундная пауза, щелчок.