Тогда он перестал бы о ней думать.

Гранд вдруг осознал, что у него каменная эрекция, и в недоумении посмотрел на брюки.

Его возбуждает власть. Контроль над ситуациями, над женщинами и над жизнью в целом. А сейчас его завела не власть над девчонкой, а её реакция. То, как она гордо вышла из приёмной, словно не её жизнь только что раскололась на части. Хотелось крикнуть ей вслед: – Врёшь! У тебя ничего не осталось! Тебе конец!

Но Гранд предчувствовал, что даже после этих слов она не рухнет на коричневый ковёр приёмной и не станет умолять о пощаде.

Он никогда не знал ярости разрушительнее и горячее. И неразумнее тоже. Он не мог найти её корней, не знал, как с ней справиться.

Он опустил взгляд и какое-то время смотрел на член, словно вёл с ним переговоры. Потом отвернулся к окну, глядя на чёрные скелеты деревьев, побитых ледяными дождями.

Он пытался понять, кто кого разрушил, пытался определить баланс силы между ним и маленькой русской. Но так и не смог.

Ничего страшного, он всё исправит. От стажёрки ничего не останется. Несостоявшаяся карьера и репутация со штампом промышленного шпионажа. Тогда он сможет успокоиться и забыть, что, уходя, Алёна выглядела намного более цельной и сильной, чем он сам.

Александр не умел жить, чувствуя себя слабым. Контроль должен быть только в его руках, так заложено природой, его природой.

Его старый друг и советник сидел на подоконнике, болтая ногой. Вместе они основали две компании и финансировали немало других. Вместе они превращают деньги в очень большие деньги. Вместе они нарушили десяток законов и отпраздновали это хорошим виски.

Вместе они решают любые проблемы. Так было всегда.

– Когда ты успел её трахнуть? – весело спросил Лоренс.

– Как только вышел из больницы, – машинально ответил Гранд, не поворачиваясь к другу.

– А я-то гадал, почему ты так спешил с выпиской! И как, полегчало?

– Нет.

– Жаль! Ты ей что-нибудь сломал? Повредил? Будут жалобы?

– Нет. Такие, как она, не жалуются.

– Надеюсь, предохранялся?

– Не твоё дело!

– Если не ошибаюсь, у вас в роду были близнецы, – Лоренс рассмеялся. – Будем ожидать пополнения семейства Грандов. Если позволишь, я сам поделюсь новостью с твоей матерью, уж очень хочу стать свидетелем её обморока.

– Алёна на таблетках.

– Уверен?

– Нет.

– Если хочешь, я тоже могу её…

Гранд ответил ругательством, обозначившим твёрдое «нет».

– Не горячись! – Лоренс дружелюбно усмехнулся. – У вас с Алёной много общего: вы оба презираете себя за то, что опростоволосились. Она напоминает мне тебя в молодости – гордая, амбициозная, только вместо твоей самодовольной рожи – симпатичная мордашка. Кстати, как тебе русская? – Ещё одно ругательство в ответ. – Думаю, что зажигательно, раз ты забыл о резинке, – философски рассудил Лоренс. – Теперь самое главное – успокоиться.

Гранд повернулся вместе с креслом и посмотрел на друга.

– Избавься от неё! – приказал чётко.

– Напомнить тебе значение слова «успокоиться»?

– Я не хочу её видеть! – отчеканил Гранд. – Никогда!

Какое-то время они молчали. Сказанное оседало между ними пеплом после пожара.

Первым заговорил Лоренс. Вкрадчиво, но спокойно.

– Давай лучше поговорим о деле. Бертрам только что вернулся в Париж. После новостей о твоём скандале в его офис доставили ящик коньяка, и он раздарил бутылки менеджерам.

– Чего ты ждёшь? Мы знаем, что за этой историей стоит Бертрам. Он спрятал фотографа, и мы зря тратим время на его поиски. Надо прижать Бертрама!

– Ещё рано, мы не готовы. Это серьёзное дело.

– Да, серьёзное, но простое. Бертрам заработал деньги на акциях компании его друга. Ты начал это расследовать, и ко мне тут же подослали фотографа в качестве предупреждения. По-моему, всё понятно. Если Бертрам воспользовался инсайдерской информацией, то в этот раз он от тюрьмы не открестится. Достань доказательства, и он за решёткой.

Лоренс раздражённо махнул рукой.

– Ты и сам знаешь, что всё не так просто. Наберись терпения!

– Сначала я отомщу Бертраму и только потом сдам его полиции. Раскопай любую грязь, я всё использую. Узнай, с кем он спит, кого обманывает, куда ходит, с кем спит его жена…

– И дочь?

Гранд поморщился.

– Его дочь невыносима. Как банный лист на моей заднице.

– Ей всего семнадцать.

– Да хоть сто семнадцать! Узнай о них всё!

Вражда с Бертрамом Ши уходит корнями в юность Александра. В последнем раунде они с Лоренсом перекупили акции компании Бертрама и наткнулись на информацию об инсайдерской торговле. И вот прилетел ответ. Беда в том, что с каждым раундом ставки всё выше.