— Ладно-ладно, ты закончил спорить, — сказал Жак, — не мог бы ты занять позицию?

С покрасневшими щеками Хейло опустил глаза, двинулся ко мне и оседлал мое бедро.

Затем он развернулся от камеры, чтобы в кадре остался изгиб его бедра и феноменальной задницы.

— Да-а-а, — произнес Жак, восторг от увиденного, отодвинуло раздражение от более ранней заминки. — Теперь Хейло я хочу, чтобы ты протянул правую руку через грудь Вайпера, взялся за гриф гитары, и затем посмотрел на меня через плечо.

Хейло стоял так близко, что я чувствовал, как его член касался моего бедра. Должен признаться, я был просто счастлив, что гитара прикрывала меня, так как вся кровь устремилась на юг.

— О, Боже, — произнес Жак, отходя назад к своему месту, не отрываясь смотря на нас сквозь «рамку» из своих пальцев. — Это оно. Это совершенство. Замрите. Я только возьму камеру.

Когда он забрал камеру у Молли, я поймал взгляд Хейло и прорычал:

— Мне все равно, что запланировано после этой съемки. Я хочу тебя, меня и долбанный душ.

Хейло сглотнул, но я почувствовал, как его бедра стали ближе ко мне, его член ощущался таким же твердым, как и мой, и слава богу, Ангел стоял так, что никто ничего не мог увидеть.

Наконец шаловливость сменила тревогу и беспокойство, которые были с самого начала съемок, и Ангел улыбнулся.

— Долбанный душ, да?

Я собирался сказать, что ему повезет, если он доберется до душа, когда Жак крикнул:

— Хорошо, вы двое. Давайте дадим всей стране повод поговорить. Я хочу секса. Я хочу огня.

Жак получил и то, и другое. Он получил кадр, который хотел, менее чем за пять минут, а я получил Хейло под душем менее, чем за десять. В общем, я бы сказал, что это была весьма удачная фотосессия. Осталось дождаться, когда смогу повесить это фото над моей кроватью.

ГЛАВА 25

ХЕЙЛО

— Не могу поверить, я тут в снегу по колено, а ты уже два месяца живешь на пляже, — проворчала Имоджен, пока мы общались через видео-приложение Face Time пару недель спустя.

Желая потыкать этим самым пляжем в лицо своей сестре, я вышел к океану на частный пляж перед особняком и устроился задницей на песке, предоставляя Имоджен вид на дом позади меня и иногда переключая фронтальную камеру, чтобы сестра могла посмотреть, как солнце садится над океаном. Не думаю, что мне когда-нибудь надоест этот вид, но наше время в Майами подходит к концу, так как альбом был почти закончен.

— Ты все еще можешь приехать в гости, — сказал я.

— Ух, я хочу. Я такая бледная, практически прозрачная, а вы, ребята, вернетесь сюда, как бронзовые солнечные боги. Я уже говорила, что ненавижу тебя?

Я засмеялся.

— Последние пять минут ты пропустила.

— Ладно, я ненавижу. Если говорить о возвращении домой, то когда? Я скучаю по тебе.

— От ненависти до любви менее чем за две секунды. Ты в своем репертуаре, Им. — Подтянув ноги, я уперся локтями в колени и зарылся в теплый песок пальцами ног. — Мы не пробудем здесь долго. Джаред, один из наших продюсеров, рассчитывает, что мы закончим в ближайшие две недели.

— Спасибо Боже. Я запрещаю тебе покидать меня снова.

— Запрещаешь? Ты поедешь со мной в тур?

Имоджен округлила глаза.

— Вы уже говорите о турне?

— Был какой-то разговор, что это произойдет до конца года. Студия уже хочет побыстрее выпустить альбом, поэтому есть смысл и одновременно отправиться в турне.

— Все происходит так быстро.

— И ты говоришь это мне?

Имоджен сжала губы.

— Как ты справляешься со всем этим? Тебя бросили во что-то огромное и подавляющее, если ты не в порядке, ведь скажешь мне, верно?

Увидев беспокойство на лице сестры, я пожалел, что не могу оказаться рядом с ней, чтобы обнять и обнадежить. Она была не их тех, кто постоянно переживает, — это больше свойственно мне, — поэтому тот факт, что она беспокоилась обо мне и хотела удостовериться, что со мной все в порядке, заставил меня немного затосковать по дому.

— Клянусь, со мной все в порядке. Я не буду лгать, это безумно, но ничем другим я бы не хотел заниматься. Клянусь.

Имоджен выдохнула и кивнула.

— Ладно, хорошо. Потому что…