Все это время Прохор старался заполнить пробелы в знаниях своих новых подопечных, при этом ведя беседу, словно со старыми друзьями. Видимо стараясь развеять страх перед новой реальностью, в которую мимо воли попали его ученики. И не без успеха. У Артёма понемногу начал рассасываться комок льда в районе живота. Николай тоже слегка расслабился и даже начал травить анекдоты и стрелять глазами на девчонок. По Тимуру же трудно что–то определить. Не характер, а кремень. Он только слушал и смотрел по сторонам, не задавая вопросов, и ничему не удивляясь.

Прохор рассказывал, кратко касаясь лишь главного и пропуская очевидные вещи, которые должны быть известны мало–мальски толковому военному. Постепенно у Артёма проявилась более–менее цельная картина происходящего на Коммуне. Или в Улье, как именовали это место местные.

На базе практиковалась жёсткая иерархия, выраженная уровнем допуска. Десять основных и один допуск высших полномочий. Владелец последнего был Богом, способным решать, кому жить, а кому умереть.

Низшей кастой считались разнорабочие из неблагонадёжных. Они носили ошейники, жили скопом в казарме и имели мало свободы. Рабочие, с которых сняли обручи за хорошее поведение, получали девятый уровень и некоторые льготы, которых могли быть лишены за проступки.

Следом шли специалисты нужных на Коммуне профессий, мастера рабочих отрядов и девушки из сферы обслуживания не пожелавших вернуться к земной профессии. Девушки, бывшие наркоманки и проститутки, жили в отдельных казармах. Основной же задачей женщин стало снятие напряжения среди мужчин. Браки разрешались и даже поощрялись, но люди, не имевшие отдельного помещения для жилья, в основном, просто встречались на специально отведённой для этого территории.

К седьмому уровню причислялись рядовые мотопехоты, рабочие выполнявшие задания вне гарнизона и проходящие проверку бойцы спецотрядов.

Шестой уровень имели младшие офицеры пехоты, «рядовые» бойцы спецназа, младшие научные сотрудники, начальники цехов и, как ни странно, местные путаны.

Выше пятого уровня получали офицеры и учёные в зависимости от занимаемой должности и степени проявляемого риска при работе.

Высший допуск был только у верховного командования базы, которое немногие избранные знали в лицо и у некоторых агентов службы безопасности.

Эта система работала почти безотказно. Не смотря на высокую смертность при работе за стеной базы, очень многие всеми силами старались повысить свой статус и соответственно свои льготы. А когда недовольство нарастало, к делу подключался спецназ. Как понял Артём, отряды специального назначения держали больше для запугивания рабочих, чем для операций снаружи. Этим и объяснялся их высокий уровень допуска, а также разделения на четыре боевых группировки. Все четыре имели звучные название хищников и постоянно конкурировали друг с другом. Северные ворота и стена охранялась «волками», юг перекрывали «барсы», на востоке стояли «кобры» и на западе «соколы». Был ещё один спецотряд, базирующийся на южном море и охраняющий морскую базу. Некие «касатки». О них известно мало даже среди остальных спецгрупп. Такое распределение позволяло не опасаться, что сам спецназ станет проблемой.

Познания в географии на базе слабоваты. Из–за зараженных расширение владений стало делом дорогим и долгим. За более чем шестьдесят лет существования Нового Сталинграда основано лишь две внешних базы. Да и те с минимальным персоналом.

Историческая часть оказалась ещё более туманной в связи с грифом секретности, наложенным на множество событий и персон. И состояла она по большей части из слухов и легенд.

В 26-ом году в Сибири геологи обнаружили странное сооружение неизвестного назначения. Об этом доложили в компетентные органы и с 27-ого объект начали исследовать столичные светила науки. Но безуспешно. Изучение зашло в тупик и легло мёртвым грузом в архиве, пока его случайно в 40-ом не нашёл молодой и амбициозный физик, имя которого впоследствии стало секретной информацией.

Изучив опыты предшественников, он выпросил командировку в Сибирь и провёл ряд своих замеров и экспериментов. Вернувшись в Москву, он выдвинул свою теорию, что артефакт это мощное энергетическое оружие и он знает, как оно работает. Но был осмеян своими учителями и коллегами.

Однако молодой учёный осознавал величину своего открытия и начал посылать письма лично товарищу Сталину. Когда Гитлер разорвал на клочки пол-Европы, одно из писем все–таки дошло до Сталина и физику поручили заставить это оружие заработать. Курировало проект НКВД. Но после постройки мощной электростанции и подключения ее к артефакту все пошло не так.

Энергия преобразовывалась так, как говорил физик и его коллеги, но не превращалась в лучи смерти, а создавала необычное поле. После многих гипотез и опытов физик лично полез в поле, иначе закончил бы свои дни возле стены.

Открытие оказалось ещё грандиозней, чем он предполагал. Он обнаружил новую планету и назвал ее Коммуной. Это открытие спасло учёному жизнь. Сталин решил в случае победы фашистов эвакуировать на Коммуну избранных, способных продолжить дело партии. Первым отправили авангардный отряд, состоящий из батальона десантников и сорока ученых.

Выжили из них не многие. Едва ли десяток человек. Все решила встреча с местными, прилетевшими в Улей–Коммуну до этого. Огромное количество военной техники и боеприпасов выкинутое на просторы Земли во время Второй Мировой сильно изменило расклад сил в Улье.

Люди наконец–то смогли подвинуть границу владений в сторону запада, отвоевав несколько десятков стабов и закрепившись на них. Вот только поддерживать Советскую власть они не спешили. Некоторое время местные и пришлые работали рука об руку, создавая плацдармы для новых сил. Смертность и заражение неизвестным вирусом не пугала партию готовую жертвовать тысячами зэков.