Леший набрал в грудь воздуха и медленно выпустил его через нос.

— Победили, — устало проговорил наконец–то он, присаживаясь на стул рядом. — Ты мне скажи, сержант… Ты правда такой дурной или прикидываешься? Ну, куда ты попер на этого краба?

— Не гуди, — поморщился великан, потирая лоб. — Победили же…

— Победили, — передразнил снайпер, наливая стакан воды, протягивая его великану. — На, пей давай…

Ослабевшей лапищей Кнехт поднес стакан с водой к губами и влил его залпом себе в рот. Пустыня, оказавшаяся на месте рта, радостно зашипела, и живительная влага покатилась по пищеводу, однако по пути, казалось было, впиталась в язык, так и не достигнув желудка.

— У меня несколько вестей, — дождался Леший, когда великан снова начнет его слушать, — но они как в старом анекдоте: есть плохая, очень плохая и писец какая плохая, с какой начать?

— Давай по порядку, как сам считаешь, — Кнехт аккуратно приподнял голову, осматриваясь. — Как я тут вообще очутился?

Лежал сержант на приземистой кровати, свесив правую ногу на земляной пол. Стены были сделаны из оцилиндрованного кругляка, приятно пахнущего свежим деревом. Справа висела распорка с закрепленной на ней ширмой, за которой прямо на полу горел костер, обложенный камнями. Дым от него поднимался под потолок, выходя через отверстие, в котором виднелось тусклое небо. Повсюду, докуда мог дотянуться взгляд, стояли различные баночки, скляночки, висели пучки каких–то трав, на полках и столе были разложены старые потрепанные книги. Ламп не было, вместо них в четырех углах избы стояли керосиновые лампы. Все внутреннее убранство дома было схоже одновременно с древнерусским стилем и с домами жителей джунглей. Приятный аромат разносился по комнате, который странным образом успокаивал и убаюкивал.

— Мы в хижине знахаря туташнего, — продолжил Леший. При этих словах рыжий слегка поклонился.

— Меня зовут Кабан, — улыбнулся парень.

— Чет не похож, — буркнул со своего места великан.

— У крестного было своеобразное чувство юмора, — слегка смутившись, пожав плечами, ответил парнишка и тоже присел.

Из темного угла раздался старческий кашель и в черноте тени прорисовались освещенные костром детали человека. Сухощавый старичок в широких черных брюках, с накинутой на плечи курткой неспешно набивал свою трубку. Несколько раз примяв табак большим пальцем, он сунул в огонь веточку и раскурил свой прибор, пуская в потолок сизые облака дыма. Откинулся в кресле и снова скрылся в темноте.

— Поднять тебя не смогли, — начал Леший, — потому пришлось бежать за тягачом. Кое–как дотащили тебя, окровавленного, до сюда, сгрузили. Кабан как увидал нас с тобой, так чуть в обморок не упал, но об этом он сам расскажет попозже. То, что с тебя, друг, натекло там, пришлось выжечь огнеметом, потому что твари со всей округи словно с цепи сорвались. Когда элита пришла, она распугала всех, кто выжил, а вот когда мы завалили эту тварь, то молодняк сразу осмелел и поперли они, как пчелы на варенье, — Леший задумался на мгновение и поправился, — хотя скорее, как мухи на это самое… Так вот, начнем с новостей. Элиту мы завалили, но все, что с нее упало, город забрал себе, за твое, скажем так, лечение и за молчание. Ментат тот и Лысый обещали молчать о нашей тайне. Дальше идем. Выжившие твари никуда не ушли, а взяли город в кольцо. Они просто стоят в лесу и лупятся в сторону города, словно чего–то ждут. Лысый сказал, это все из–за нас и потому, как только ты придешь в себя, мы должны свалить из города.

— Хрена? — возмутился великан. — А мы–то причем?

— Видите ли, — начал Кабан, тактично попросив у Лешего минутку. — Когда вы попали ко мне, я был настолько шокирован вашим появлением, что в первые минуты, можно так сказать, испугался. Дело в том, что мы, знахари, видим ауру иммунных, дары, способны лечить и заживлять внутренние органы, многое знаем из этой области…Мы видим то, что другим не доступно. Так вот, увидев вас, я даже не сразу понял, на что смотрю. Дело в том, что у иммунных внутреннее свечения золотистого цвета. У зараженных и мутантов — серого, а у вас ваши каналы энергии черные. У вас обоих. У тебя, — он указал на великана, — более черное и там все очень плохо, у Лешего попроще, но факт остается фактом, вы — Иные. — Напарники переглянулись. Леший пожал плечами, указал пальцем на Кабана, мол, слушай. — Я только слышал о таком, от коллег, — паренек положил ногу на ногу и сцепил руки в замок, — подобный эффект наблюдается и у внешников, а как известно, внешники — единственные, кто может ходить между своим миром и миром Улья… — выдержав драматичную паузу, Кабан продолжил: — Точнее сказать не смогу, я довольно слабенький знахарь, вам нужно отправиться в Изумрудный, там есть некий Хирург, вот он очень сильный, но, как пояснил мне твой друг, Леший, туда вам путь заказан, да я это и сам понял, увидев вас. В общем, остается второй вариант: говорят, где–то на севере живет очень сильный знахарь…

— Говорят? — перебилЛеший.

— Да, люди, прожившие здесь не один десяток лет, а то и сотню, теряют вкус к жизни, и многие из них отправляются в странствования, кто–то постичь Стикс желает, а кто–то просто посмотреть другие регионы, каждый пляшет, как он хочет, в общем… Так вот, живет этот знахарь сейчас на севере, я вам нарисую примерную карту, но сами понимаете, Улей — дело такое, сегодня есть карта, а завтра ее нет, но примерное место вы отыскать сможете. Он вам наверняка поможет разобраться со всем этим. Все, что я могу сказать, это то, что вы оба Иные, и это точно. Иные — это существа, не подверженные заражению Стикса, слепые пятна для него. Они стали появляться совсем не давно и до конца еще не изучены. Я впервые вижу подобное, но, говорят, Институт платит очень хорошо за тела таких «Иных». Вероятно то, что вы прибыли из миров, где произошел зомби–апокалипсис, и вы являетесь носителем этого страшного вируса, вирус Улья не смог ужиться с ними и потому вы — чистые. Внешники тоже постоянно носят герметичные маски, чтобы не заразиться, иначе всего один выдох зараженного воздуха в своем мире — и внешники рисковали бы заразить его спорами Стикса, а как пойдет дальше все — неизвестно. Сработает ли механизм Улья с переносами, или просто все жители планеты заразятся и станут пустошами, мне не ведомо. Но, думаю, принцип вы поняли. Так вот, — продолжал паренек, — в связи с тем, что в вас нет вируса Стикса, соответственно, вы лишены нужды пить живчик, а также, само собой разумеется, возможности иметь какой–то дар. В этом вы схожи чем–то с внешниками, они тоже не имеют даров и не заражены, но имеется одно существенно «но!». Внешники приходят в этот мир собственными порталами, а вас Улей перенес и, наверняка, в этом–то и есть все дело!.. Мы ведь клоны, Стикс скопировал вас, перенес сюда и в процессе этого переноса, с организмом что–то происходит. Здесь нужно больше знаний, а у меня их, простите, — паренек развел руками, — нет. Вам нужен легендарный Знахарь, или Институт, в общем… А по поводу даров… Я уже поэкспериментировал с твоим другом и пришел к невероятному открытию! — рыжеволосый встал и принялся ходить по комнате. — Понимаете, оказывается, дары улья делятся на два вида, скажем так стихийный и личностный. Стихийный — это что–то вроде пирокинеза, клокстоперства, телекинеза, создания молний из рук и прочее, а личностные… — Кабан задумался, потирая подбородок, — это что–то типа личного общения грибниц внутри нас. Возьмем, к примеру, телепатию. Многие в Стиксе умеют слышать мысли других людей и даже существ на расстоянии, и как это выглядит теперь, после моего открытия? А вот так! Грибница в моей голове связывается с грибницей в голове другого человека и, говоря компьютерным языком, делает запрос на чтение мыслей, точнее на их передачу, мол «я имею доступ к таким знаниям и требую получить их!». Грибница в голове оппонента после получения такого запроса передает нужные данные. Или, к примеру, скрыт… Есть два вида скрыта — отвод глаз и настоящее сокрытие объектов. Так вот, первый действует по тому же принципу. Моя грибница говорит твоей «не смотреть сюда, а смотреть туда», ну и остальные дары, чревовещание, создание галлюцинаций и иллюзий, и всякое такое прочее… Все это невероятно интересно и требует тщательнейшего изучения, но мы отошли от сути разговора, — парнишка сел. — Если говорить в двух словах, дары типа радара или сенса вас не обнаруживают по той причине, что грибница в голове сенса просто не может связаться с вашей… Возьмусь предположить, что и твари Стикса вас не ощущают своим шестым чувством, но могут обнаружить, увидев глазами, ощутив запах, ну или иными способами… вы понимаете, в общем? Запах оружия, еды, звуки шагов… — Леший кивнул. — И еще кое–что… — Кабан задумался и нехотя начал. — Я не очень развитый знахарь, какуже говорил, но я вижу ауру людей, вижу пучки нитей энергии, словно созвездия. Так вот… Ваши созвездия, насколько я могу видеть, — одинаковые, — парнишка вновь сделал паузу, рассматривая напарников. — Не поняли? — Леший и срежант отрицательно покачали головами, нахмурились. — Вы и–ден–тич-ны-е, но, опять же, насколько я могу видеть, вы — один и тот же человек, просто из разных миров!.. — Леший с сержантом уставились друг на друга, не веря своим ушам. — Да, вы внешне разные, есть у вас различающиеся пучки энергий, но все это лишь отголоски ваших миров… Внутри вы одинаковые. Вы клоны друг друга из параллельных вселенных.

— Да ну, — прогудел великан, почесывая лоб. — Я не могу быть таким занудой…

— А я таким безответственным дебилом, — парировал Леший.

— Вот! Вы даже спорите одинаково, точнее вспышки внутри вас одинаковые… В этом, я конечно, тоже особо не разбираюсь, но могу сказать с уверенностью в 99.9%, что и другой знахарь, более сильный, подтвердит мою теорию.

— Во дела!.. — выдал из угла дедок, о котором все уже забыли.

— А ты кто такой вообще? — нахмурился сержант, сообразив, что дед стал свидетелем ненужного разговора.

— Это Тягач, — улыбнувшись, ткнул в деда пальцем Леший. — Это он тебя приволок с поля сюда, пока ты был в отключке.

Дедок подался вперед, огонь осветил его ехидно улыбающееся лицо.

— Здоровый ты кабан, сынок, — проскрипел дед, выбивая трубку и набивая ее по новой.

— Чегооо?! — удивился Кнехт, осматривая тщедушное старческое тельце. — Он? Меня? Сюда? Да не смешите…

— А ты не удивляйся, — поджог дед трубку. — Дар у меня такой. Улей так пошутил. Сейчас–то да, уже руки не те, да и ноги… спина побаливает, но твою тушу приволочь силы еще есть.