Пока Олег был отвлечен, его команда вполне успешно либо уничтожила всех японцев на верхней палубе эсминца, либо выдавила к соотечественникам на палубу «Котяры». Взлетев в воздух, чародей ринулся следом, выискивая гидроманта-жреца в его белых одеяниях, однако тот как сквозь землю провалился. Зато практически сразу же чародей заметил свою любовницу, которая буйствовала в полном окружении…Ну, если можно было назвать столь грозным словом толпу людей, которые всеми силами старались оказаться подальше от кажущегося неуязвимым чудовища. Вооруженная короткими копьями троица японцев сломала об кащенитку-изгнанницу свое оружие, не в силах ни пробить облегающий её подобно второй коже доспех, ни оттолкнуть от себя разумного монстра. Шагнувшая вперед любовница чародея просто сломала упершиеся в неё древки, и тут же одному из своих врагов раздавила череп своими ужасающими челюстями, несмотря на окованный железными полосами кожаный шлем, второму распорола грудь взмахом руки, а третьего пнула с достаточной силой, чтобы человеческое тело взмыло в воздух метра на три и приземлилось на своих же товарищей по оружию, повалив еще нескольких солдат. Часть абордажников с «Тигрицы» рассыпалась по верхней палубе эсминца, контролируя проходы ведущие внутрь судна, а оставшиеся ударили в тыл японским солдатам, которые по всей видимости еще не поняли, что почти достигнутая победа сменилась практически неизбежным поражением. Вот только тех на ногах оставалось много, слишком много, сотни три, а может и больше. Если бы не ограниченность свободного пространства на палубе «Котяры» и мешающая им же самим скученность, они бы давно уже могли захватить русское судно. А так линия защитников колебалась, но держалась…Тем более натиск врагов сильно ослаб, когда взмывший над головами врагов Олег активировал конус холода, мгновенно превративший в оледеневшие статуи десятки врагов, а потом принялся заливать неприятеля пламенем, создавая в секунду столько огня, сколько он только мог. Естественно, по нему стреляли. Разумеется, самураи буквально через одного пытались поразить столь примечательную цель заклинаниями. Но в общем-то этого волшебник и добивался. Метаясь туда-сюда как сумасшедшая муха на максимальной скорости, доступной левитационным пластинам, он избегал девяноста процентов свинца, а оставшиеся пули просто отскакивали от брони. Ну а заклинания первого, второго и в отдельных случаях третьего рангов, которыми пытались достать его островные аристократы, древняя кираса впитывала в себя едва-едва нагреваясь. Конечно, количество рано или поздно должно было пересилить качество, однако паленой кожей пока не тянуло, а пока враги пытались избавиться от главной угрозы, они не убивали его людей, вполне успешно сокращающих поголовье неприятеля.

— Анжела! — Заорал Олег супруге, почему-то переставшей поддерживать барьер и пролезшей в первый ряд защитников с сотканном из серебряного огня копьем. Нет, то исправно обжигало японцев прямо сквозь доспехи и одежду, вот только особыми физическими кондициями ведьмочка никогда не отличалась и драться в рукопашной практически не умела, а её муж об этом прекрасно знал! Если бы не великолепные доспехи, в которых, впрочем, не имелось ничего воистину шедеврального, её бы уже успели минимум три раза зарезать! — Куда ты лезешь, дура?! Ремнем вы-по…

Довести громогласное обещание физической расправы до конца чародею помешал тот, о ком он в горячке боя уже успел слегка позабыть. Олег очень сомневался, что у японцев найдется еще один знаток гидромантии и жреческой магии, умеющий сочетать в единое целое оба своих искусства. Десяток относительно некрупных водяных сфер окружили кажущегося неуязвимым волшебника и создали нечто вроде иероглифа, внутри которого магия не то, чтобы совсем испортилась, но чего-то с ней случилось сильно не то. Во всяком случае, левитация немедленно прервалась, а рухнувший на какого-то солдата чародей с удивлением обнаружил, что хоть вокруг него никаких магических символов больше не видно, но вместо могучих потоков пламени с рук срываются жалкие струйки искр. Парочку ближайших японцев они таки заставили весьма сильно обжечься и отшатнуться, но остальные с криками азарта и ненависти навалились на обессилившего чародея…И их слегка усохшие тела принялись разлетаться в разные стороны от его ударов, поскольку Олег успел схватиться за рукояти топоров-вампиров, и волшебство внутри него по-прежнему работало. Загодя выведенный на режим форсажа организм вывел его на тот уровень, на котором уже можно выйти в рукопашной против оборотня. Но оборотень поблизости имелся только один, да и тот союзный, да вдобавок словно ледокол немедленно принялся пробивать себе дорогу к месту крушения.

— А я ведь догадывалась, что ты не помер! — Видеозапись окровавленный с ног до головы и громко рычащей Доброславы в родном мире Олега могла бы быть использована как непревзойденное лекарство от запора, правда с побочным эффектом в виде инфаркта. Однако отмахивающийся сразу от полутора десятков вражеских солдат и одного самурая чародей был по-настоящему счастлив услышать её не слишком то мелодичный и членораздельный голосок. — После тех чудовищ, что мы вместе видели на родине моих предков, помереть в зубах каких-то кровососов было бы просто нелепо!

— Должен признать, у них были неплохие шансы, — ответил Олег, раскалывая левым топором чью-то голову. Правда, кружащий вокруг него самурай использовал этот момент, чтобы вонзить свою катану в ногу чародея…Однако боли русский боевой маг не чувствовал, а жизненная энергия убитых врагов зарастила его рану спустя считанные секунды после того, как вражеский клинок вышел из плоти. Пока в руках были сжаты рукояти древних артефактов, а вокруг имелись многочисленные источники праны, которую можно своровать, живучестью обладатель зачарованного оружия ничуть не уступал высшим вампирам. — Какого черта ваша эскадра делает чуть ли не посреди океана?

— Драпает после того, как кровники Саввы встретили нас во всеоружии над своими землями и отделали так, что от первоначального состава осталась от силы треть кораблей! — Ответ оборотня и осознание риска, которым подвергался его корабль вместе с командой и находящимися на борту женщинами, чуть не заставил Олега схватиться за сердце. Или то был эффект от яда, нанесенного на кончик небольшой метательной иглы, засевшей в щеке? Где-то среди врагов был шиноби, ну кому кроме японских ниндзя пришло бы в голову пользоваться подобным оружием…Не очень то и эффективным, если честно. Отрава может и могла свалить с ног обычного человека или слабого одаренного, однако целитель справился бы с ней и без помощи ворованной жизненной энергии. Наверное. И конечно бы сильно ослаб как минимум на несколько минут.

— А что, в битве за Хоккайдо наши все-таки победили, раз теперь войска идут дальше? — Количество врагов вблизи парочки из оборотня и боевого мага стремительно сокращалось. Живых, во всяком случае. А новые не спешили к ним подходить, поскольку им было страшно оказаться новыми жертвами этого смертоносного дуета или же они уже с кем-то дрались. Вдобавок когда чародею кто-то метнул в голову нож, тот остановил его силой мысли и тут же отправил обратно отправителю, которого ударом изрядно разогнавшегося клинка аж подбросило. Магический дар Олега стремительно возвращался в норму после непонятного вражеского воздействия. — Или вы делали рейд по вражеским тылам?!

— Скорее пытались сорвать подписание мирного договора, который будет заключен то ли завтра, то ли уже сегодня к вечеру! — Какой-то самурай сжимающий в одной руке светящуюся от влитой энергии катану, а в другой громадный пистолет проскользнул между топорами Олега и зашел Доброславе во фланг. Клинок рассек и металл, и спину оборотня, а сноп крупной дроби ударил её же по затылку. Вот только кусочки свинца, способные превратить железный лист в решето, отлетели горохом от древнего металла, а развернувшейся к новому врагу Доброславе узкая рубленая рана была не опаснее, чем профессиональному боксеру синяк под глазом. На помощь к чудом успевшему увернуться от контратаки смельчаку пришел еще один островной рыцарь-маг в лакированных латах. Занеся высоко над головой клинок он бросился вперед…И выронив оружие покатился по палубе, поскольку в боковую сторону его шлема ударила покрытая рунами стрела, пробившая эту бронированную шапку и углубившаяся внутрь сантиметров на десять. — Японский император поклялся всеми своими богами, что если мы продолжим воевать и не ограничимся контрибуцией, он сам, парочка его придворных архимагов и три десятка магистров используют самоубийственные чары, после которых у нас не останется ни Сахалина, ни Москвы, ни всех кто там находится. И договор зафиксировал на бумаге, а после нашим переслал. Бояре впечатлились и принялись всей Думой просить августейшее семейство о миролюбии. А то пару раз взбрыкнуло для вида, да и согласилось.