Таким образом, конкретной, "общеславянской" даты чествования Бога гроз в народной традиции нет. Как отметил А.Н.Афанасьев, анализируя обрядность, относящуюся, например, к Борису и Глебу (24 июля в старом стиле или 6 августа в современном), "Вместе съ Ильею-пророкомъ, они заступили место Перуна" (Афанасьев А.Н.: 32, с. 562). Все названные даты зависят только от местных условий, связанных с уборкой урожая. Ориентир – Ильин день – условность, которая сохранилась как разграничение сезонов лета и осени, а также период начала жатвы, начинающийся с конца июля – начала августа (Прокопий-жатвенник – 8/21 июля, Прокл – 12/25 июля, Илья – 20 июля/2 августа). Особые "грозовые" дни, таким образом, в разных регионах предшествуют жатве и приурочены к дням разным святых. К "грозным" ("притчеватым", "наказливым") в этот же период также относились дни Тихвинской иконы Божьей Матери (26 июня/9 июля); мучеников Кирика, Иулитты и князя Владимира ("Кирики-Улиты" (15/28 июля) и другие. В некоторых регионах день Божества, управляющего грозными силами неба, отмечается даже не один раз: "Іюня 2-го церковь воспоминаетъ великомуч. Іоанна, пострадавшаго въ Белграде; крестьяне называютъ его Іоаннъ Градобойный и убеждены, что онъ можетъ отвратить въ другую сторону градовую тучу, или уничтожить градъ и сделать его безвреднымъ при самомъ паденіи. Вследствіе этого они служатъ молебны Іоанну Градобойному о ниспосланіи дождя и спасеніи отъ града и бури" (Аристовъ Н.Я.: "О народныхъ праздникахъ в Пензенской губернiи": 33, с. 65).

Многочисленные народные приметы, касающиеся изменений, происходящих в природе в это время, относятся к точке годового круга, приходящейся на 25 июля в старом стиле (или 6 августа в современном). Она находится ровно посередине между летним солнцестоянием (Купалии, 21 июня) и осенним равноденствием (22-23 сентября). "Ильин день в Лешуконском празьник. Фсё говорили: полдня лето, а полдня осень, и задожжыт обязательно" (Панина Ж.А.: "Илья уйдёт и солнышко унесёт…": 34, с. 167). Современное календарное разделение сезонов не соответствует народным представлениям прошлого. "По наблюдениям XIX – XX вв.: зиму на Русском Севере считали уже с октября – и по апрель, добрых полгода. Весна длилась с весеннего Егория (23 апр./6 мая по новому стилю) до Ивана Купала (24 июня/7 июля), лето, время созревания хлебов, – всего лишь до Ильина дня (20 июля/2 авг.) или Успения св. Анны (25 июля/7 авг.), осень, время уборки урожая, – до Покрова (1/14 окт.)" (Юдин А.В.: 35, с. 129). Таким образом, по современному календарю, Бога Перуна чествуют и молят о создании необходимых условий накануне сбора урожая или перед наступлением переломного дня лето/осень.

О том, что четверги, как дни недели, не имеют отношения к почитанию именно Перуна, мы рассмотрели в обрядности встречи весеннего Новолетия. Наиболее часто встречающиеся названия четвергов – грозный, сердитый, – имеют древние корни, относящиеся к почитанию Рода, высшего Божества. В Новгороде изваяние Перуна было поставлено лишь незадолго до принятия крещения князем Владимиром. Если Перун и почитался новгородцами до этого, то явно не как главное Божество, каких-либо убедительных свидетельств этому нет. Четверг должен был отобразиться в Ильин день во многих символах. Однако "четверговая" связь с Днём Перуна в июле-августе встречается крайне редко. Ритуалы народной веры, посвященные Громовику, были приурочены, в основном, к церковным праздникам.

Богам, рожденным в священном браке Рода и Богини-Матери и принявшим на себя функции родителей, жертвовались животные, отправляемые в потусторонний мир с соответствующими обрядами. Основные, отмеченные в источниках ритуалы "грозового" дня связаны с быком (бараном, петухами). Необходимо учитывать, что эта жертва на Руси является, как правило, "обетной", "обещанной" Перуну (или в двоеверии – Егорию, Илье) и её заклание производится в связи с пожеланиями и последующей благодарностью за урожай. "Въ Егорьевъ день (23 апреля) хозяинъ или хозяйка завичаетъ: «Илья пророкъ многомилостивъ, – сохрани мою скотинку и проводи все летушко здорово, – а я завичаю тебе (или овчину, или масла, или денегъ, или же) быка, ко твоему дню великому». Этотъ-то завиченный быкъ и служитъ обыкновенно жертвой Ильинскаго праздника" (Рыбников П.Н.: "Изъ обычаевъ обонежскаго народа": 984, с.131). Принесение жертвы Перуну, а в прошлом – Огненному Змею-Ящеру, созвучно культу Митры, древнего арийского Бога света и плодородия, который через убийство Быка сотворяет жизнь, воплощенную в новом урожае. Митра часто изображается рядом со змеиными символами. "Бога Митру изображали окруженным змеем… У Монфокона есть несколько табличек с изображением Митры, с головой льва и человеческим телом; и вокруг его тела обвивается большой крылатый змей" [пер.] (Джон Батерст Дин: 36, с. 49). И только через ступени трансформаций Быка заменит Змей под копытами коня Митры, а затем и сам Митра обретет новый образ – Гавриила. Бык во времена ариев не был противником Митры, его жертвенность являлась условием рождения (и возрождения) мира. Современные параллели, сводящиеся к борьбе Перуна с Велесом, – результат искаженного толкования древнейших представлений наших далеких предков.

Непогода способна в одночасье уничтожить посевы, в связи чем через обряды умилостиваний и жертвоприношений Громовержцу просьбы людей приобретают овеществленную форму. "Жертвенное животное закалывал либо старейший член общины, либо наиболее почтенный человек. В некоторых местах это делал колдун" (Мадлевская Е.Л.: 37, с. 655). В обрядах жертвоприношений кости жертвенных животных, как и части мяса, обычно направляются либо хтоническим богам (в землю, в реку), либо небесным – в огонь. Иногда из них делают обереги – амулеты, талисманы, которые с момента проведенного обряда сакрально связывают владельца с Богами и Духами иномирья. "После заклания мясо готовили и съедали сообща, а остатки раздавали всем желающим. Кости жертвенного быка сохраняли в уверенности, что они приносят удачу" (там же, с. 274). В некоторых областях кровью жертвы мажут глаза и лоб, а детям – щеки; по поверьям, сила и здоровье животного передается людям. Основными участниками "ильинских" братчин являются мужчины. В ряде мест, в дополнение или вместо принесения в жертву животного, готовится праздничный пирог: "В Вологодской губернии большое значение придавалось также четвергу на Ильинской неделе, который здесь называли "баским" (красивым) и отмечали приготовлением специального обрядового пирога с саламатой" (там же, с. 646). Среди пожертвований в этот день встречаются: мясо быка, нога барана, пчелиный мед, колосья свежей ржи, зеленый горох, молоко, деньги. Пекут хлеб, обязательно из муки свежего помола. Обряд жертвоприношения в Ильин день имеет дополнительное магическое значение – не только избавление от дождей и гроз, но и обеспечение "здоровья и благополучия в каждой семье крестьянской общины" (Мадлевская Е.Л.: 37, с. 656). Обращения носят просьбы об исцелении от самых разных болезней: икоты, уроков, притки, прикоса, падучей, порчи, сглаза, осуда и других.

Среди запретов на ряд работ перед жатвой соблюдаются предписания, направленные на предупреждение грозы и пожаров: "Накануне Ильина дня вечером окуривали все домашние постройки ладаном. На Вологодчине также закрывали тканью или выносили из дома все блестящие предметы – самовары, зеркала и подобное" (там же, с. 654). С учетом переходного времени с лета на осень, в некоторых местах сохранилось зажигание "чистого" огня в этот день: "Ритуальные огни зажигались … у восточных славян – в Великий Четверг и иногда в Юрьев день и в Ильинскую пятницу" (Толстой Н.И.: "Язычество древних славян": 38, с. 159). "Сила огня, которой приписывали очистительное, а также целебное и продуцирующее значение, использовалась в обрядах, приуроченных к дням, имеющим значение временного рубежа и связанным с культом солнца и природного огня. Так, на …Ильинскую пятницу было принято возжигать костры и прыгать через них для обретения здоровья" (Мадлевская Е.Л.: 37, с. 185).

Что касается воды, то её "двойные" источники определяют и направленность молений. Если наземная и подземная формы (реки, родники) связаны с женским началом, то вода небесная – с мужским. В период сенокоса и уборочной вода небесная (дожди, ливни) может принести много бед. Как сено, так и зерновые просто сгниют. Во власти Перуна и Мокоши находятся, таким образом, небесные и земные источники и обращения к Богам позволяют вызвать необходимые условия для вызревания и сбора урожая. "…У древних славян было представление о непосредственной связи подземных и небесных вод (туч)…" (Толстой Н.И.: "Язычество древних славян": 38, с. 159). Однако превосходство грозового Перуна в наполнении водоемов небесными водами неоспоримо: "Признавая дождящаго Перуна за владыку земныхъ водъ…" <…> "…Славяне- язычники чествовали … дождящаго и дарующаго урожаи Перуна… Преданіе о живой воде небесныхъ колодцевъ, отпираемыхъ молніями Перуна, было перенесено на земные источники" (Афанасьев А.Н.: 39, с. 411, 188). Ниспосланным свыше считается дождь, идущий в день Перуна накануне сбора урожая: под ним очищаются, дождевую воду собирают как целебную. По поверьям, он избавляет "от очного призора и всякой вражьей силы".

Жатва относится к осенней поре, ко времени остывания Неба-Сварги и активизации хтонических сил, связанных, в первую очередь, с водой (Черных А.В.: 1, с. 219). Неоднозначность этого перелома "с лета на осень" отразилась на повериях и предостережениях. Так, в одних районах Прикамья "ильинская" вода считается опасной, "демонической", в других – святой и целебной. Однако в любое переломное время, в любом сезоне вода наполнена очищающей и оздоровительно силой, что видно из обрядности всех праздников, и особенно – в ночное, предрассветное время. "В этот день в водоемах "купаются богоугодники после двух часов ночи, Илья-пророк – богоугодник, нужно брать воду, пока они не ушли" (Черных А.В.: 1, с. 220).