— И еще, — продолжил парень, — почаще так делай, вид просто обалденный.

Где этот обалденный вид находится, я поняла, когда проследила за взглядом насмешливых глаз, нахально рассматривающих мою грудь. Быстро расслабила спину и опустила руки. Только зло зыркнула на нахала. Если громко повозмущаться, соседки тут же возьмут это на заметку. Поэтому молча полезла в машину за своей сумкой.

Повесила ее себе на плечо и едва попыталась повернуться к воротам, как Пашка остановил меня:

— Виктория, ты вообще в курсе, как прощаются люди, которые собрались вступать в брак?

— Нет, — преувеличенно нежно проворковала в ответ. — Я раньше никогда никуда не вступала. И как же, по-твоему, они прощаются?

Он усмехнулся и демонстративно легонько постучал пальцем по своей щеке, намекая, что не мешало бы поцеловать его на прощание. Тяжко вздохнув, я ступила два шага вперед и только собралась потянуться к нему, как парень укоризненно прошептал:

— Вика, да ты обними меня хотя бы…

— Вот, черт! — тихонько прорычала я. Чтобы быстрее покончить с этим показательным выступлением для любопытных соседок, я вскинула руки и, обхватив Пашку за шею, потянулась к его лицу. В тот же миг крепкие мужские руки обняли меня за талию, и не успела я прикоснуться к гладко выбритой щеке Пашки, как он чуть повернул голову, и наши губы встретились.

Ну говорила же, что маньяк!

Блондин, не дожидаясь, пока я его оттолкну, отпустил меня и быстро чмокнул в щеку.

— До завтра, — озорно сверкнул он глазами, — Вика, тебе совершенно не идет такое грозное выражение лица. Девушки должны быть мягкими и женственными.

Очевидно, физиономия моя стала вообще злючей от подобного заявления. Павел засмеялся и, открыв дверцу машины, уселся за руль. Потом еще помахал мне на прощание рукой и вырулил на дорогу.

Я оглянулась назад. О! Нашего полку прибыло! Мало того, что к группе наблюдающих за сердечным прощанием “влюбленных" добавились еще одна старушка с детской коляской и недавно поселившаяся на нашей улице дамочка, чье имя я еще даже и не знаю, так у калитки своего двора стоял, опираясь на трость, дед Митрич.

Вот этот дед — самая настоящая базарная баба. И откуда он только узнает всякие разные новости? Но стоит ему только о чем-либо услышать, как это сразу же становится достоянием всего поселка.

И вот сейчас этот сплетник, даже не скрывая того, что наблюдает за мной, приложил руку козырьком ко лбу и устремил свой подслеповатый взгляд в мою сторону. Ну, что не увидит, так додумает сам. Он такое часто проворачивает. Поэтому и не спешит присоединиться к женской половине наблюдающих, которые делают вид, что собрались по какому-то неотложному делу и в упор меня не замечают. Несколько раз Митрич сталкивал их друг с другом лбами, вот они и не жалуют его.

Помахала бабулькам рукой и отправилась домой.

— Виктория! — громогласный голос Ксюши ворвался в мой сон.

Вот же громкоговоритель! Такой сон испортила! В нем я занималась любовью. Прекрасный незнакомец, лица которого я не рассмотрела, нежно целовал меня. Широкие ладони, то едва прикасаясь, то вжимаясь изо всех сил в мою кожу, гладили все мое тело. У меня от его умелых ласк сердце то сжималось, то билось, как сумасшедшее. Он любил меня так самозабвенно, как будто ничего важнее меня для него в целом мире нет. И даже во всех известных ему мирах!

— Мэй… — шептал он едва слышно, — мэй тиа кари. Кари кератини.

Что это означает, я знать не знала, но во сне, все еще туманившем мне голову, я точно понимала смысл этих слов. Мало того, я еще и отвечала ему:

— Мэй, тиа айо мэй.

— Виктория!!!

Я подпрыгнула как ошпаренная. Сон мигом вылетел из моей головы, оставив только смутное чувство потери. Я помотала головой, надеясь, что вспомню, то, что мне сейчас привиделось, но тщетно.

От расстройства я чуть не заревела. Хотя бы во сне мне хотелось чувствовать настоящую страсть, с настоящими красивыми отношениями и занятиями любовью, которые сопровождались радостью и удовольствием, а не отвращением.

Дверь распахнулась, и влетела Ксюша с половником в руке, как с боевым оружием, наперевес:

— Вика, совесть у тебя есть? Мне делать нечего, как бегать к тебе через каждые пять минут?

— Ты чего орешь, Оксана? Мне на вторую пару сегодня!

— Помню я, — сердито прорычала домработница. — А больше тебе никуда не нужно? В гостиной тебя Павел уже давным-давно ждет.

— Черти бы побрали этого Павла! — рявкнула я, а потом сразу испуганно прикрыла рот руками.

Сто процентов, что мой жених сейчас отчетливо услышал горячее пожелание отправить его куда подальше. Ну почему я не могу сдержаться, как только слышу о нем? Аллергия у меня на него, что ли?