В шкафу под лестницей Фрэнк нашел клетчатую хозяйственную сумку на колесиках. Она стояла рядом с ковровым пылесосом, который он непременно потом впарит через "Ибэй" какому-нибудь чокнутому фанату ретро. Поскольку всю неделю приходилось таскать из "Хэппи Шопа" большое количество консервов, идея использовать сумку на колесиках постепенно стала казаться не такой уж и смешной. А перед тем, как покинуть дом в пятницу, он даже задержался возле шкафа и задумался, не будет ли кто-нибудь из молодежи смеяться над ним на улице, если он выйдет с этой сумкой. Но если и будет, он сомневался, что его это как-то заденет.

Внутри "Хэппи Шопа" прежние вкусы покидали его. Мысль о суши, обжаренных овощах, или блюдах с рисом и кокосовым молоком, о чем-нибудь замороченном, вроде карри и чили, которые он часто ел, густо поливая соусом... выворачивала ему желудок наизнанку. Вызывало настоящее отвращение. В магазине хранились забытые сокровища из 70-ых, и он провел первую неделю, поедая консервированную горбушу с белым хлебом. Он и не знал, что такой еще выпекают. Еще в его новой диете было множество консервированного рисового пудинга, бисквит "Виктория", мороженное в картонной коробке, и кексы "Мистер Киплинг". Он вновь открыл в себе страсть к сгущенному молоку и замороженным куриным пирогам. И он купил, первый раз в своей жизни, круглый английский салат.

Через несколько минут в его корзине уже лежали упаковка рыбных палочек "Бердс Ай" и пакетик зеленого горошка. Перед лавкой стояли четыре корзины, пахнущие газетами и табаком. Банка мандариновых долек, земляничный десерт "Энжел Делайт" - его все еще продавали в пакетах!– коробка чая "ПиДжи Типс" и банка кофе "Меллоу Берд" отправились в соседнюю корзину. Он избегал изделий с луком, поскольку недавно отказался от него.

К своему растущему улову, он добавил мебельный полироль "Пледж", по аромату которого он скучал. Он помнил, что такой же хранился под раковиной в родительском доме. Как только он возьмется за тряпку с полиролью, отделанный шпоном шкаф превратится в конфетку, как и сервант из розового дерева и тиковый комод.

Фрэнк полюбил использовать шкаф над плитой для хранения лакомств, и частенько заглядывал в него перед тем, как смотреть днем телевизор. Необъяснимым образом ему пришло в голову истинное предназначение шкафа. Поэтому в "Хэппи Шопе" он купил пакет мятных леденцов "Мюррэй" и турецких сладостей "Фрай".

Вроде бы все. Что еще ему нужно? Жидкость для мытья посуды. Он схватил одну из бело-зеленых пластиковых бутылок "Фэйри Ликвид". Он не видел эту упаковку уже несколько лет. Когда он понюхал красный носик, летний аромат из детства буквально вскружил ему голову. В памяти возникли образы, похожие на переэкспонированные снимки. Он бегает в плавках, в детском бассейне с синим дном плавают травинки. Вода теплая. Задыхаясь от смеха, он убегает от своего брата, который брызгает в него водой из бутылки "Фэйри Ликвид". Пытается плавать в бассейне - хотя там всегда мелко, и коленями он бьется о дно. Потом лежит лицом вниз в теплой воде пять секунд, после чего вскакивает посмотреть, не испугалась ли мама, что он утонул. А еще он увидел перед глазами шезлонги, в которых сидят его мать и бабуся, смотрят на него и улыбаются. Он был настолько накручен, что ему даже показалось, что он разглядел след от креозота на садовой ограде, и почувствовал резкий запах горелого масла и древесины.

Фрэнк возвращался домой, словно в тумане, опустив голову и нерешительно семеня, будто опасался препятствий под ногами. Но потом стряхнул с себя новую привычку и пошел нормально.

Когда в субботу в десять утра в дверь постучал Маркус, Фрэнк подскочил на кухонном стуле, хотя не мог понять причину своей нервозности. Это было глупо с его стороны, но идти к входной двери ему помешало внезапно возникшее чувство тревоги. Поэтому он застыл, едва дыша, в коридоре рядом с термостатом, походившим на прибор с панели первых космических кораблей. Когда Маркус заглянул в щель для писем, Фрэнк вынужден был открыть дверь.

– Какого хрена?
– спросил Маркус, когда увидел кухню.
– Я привез плитку и инструменты. Это дерьмо должно было быть давно убрано. Твои вещи не могут вечно храниться у меня в гараже, дружище.

Но, несмотря на разочарование друга, Фрэнк жаждал отсрочки казни для кухни. И надеялся, что сможет каким-то образом задержать Маркуса или убедить его не ломать дерево и не отрывать монтировкой кухонные шкафы от стен. Им было, наверное, несколько десятилетий, и они сохранили приличный вид. На самом деле, в них не было ничего плохого, поэтому Фрэнку казалось, что это будет зря. И он не хотел трогать их еще по одной причине. Этот мотив стал грызть его с наступлением субботы. Потрошить кухню было неправильно. Плохо, все равно, что совершать насилие. Или подвергать издевательствам.

Смущеный собственной сентиментальностью, и с тяжелым сердцем, Фрэнк помог Маркусу оторвать шкафы от стен. Он едва не плакал, пока они орудовали монтировками.

Когда они обнаружили за первым шкафом надпись - "Лен и Флорри, 1964"– Фрэнк ушел в ванную с влажными глазами и уткнулся лицом в одно из больших лимонно-желтых полотенец, которые он нашел в сушилке.

Три стенки и ряд шкафов вскоре были свалены во дворе, словно мусор после землетрясения. Вид белой, некрашеной стенки шкафа, которой он был обращен к кухонной стене с 1964-ого года, поразил Фрэнка так же сильно, как когда-то вид мертвого домашнего питомца. Кролик, окостеневший от жуткого постоянства и несправедливости своего последнего сна, по-прежнему оставался любимым.

Равнодушный к надписям, оставленным Леном и Флорри - они нашли четыре таких - Маркус открыл банки с белой эмульсией и принялся красить голые стены. Пока тот работал, Фрэнк почувствовал, что ненавидит своего лучшего друга.

В этот уикенд они не успели разрушить еще одну комнату. И это было к лучшему, потому что в течение ночи после осквернения маленькой кухни связь Фрэнка с домом изменилась.

На следующее утро, пока Фрэнк скорбно сидел над тостом и кружкой чая в свежеокрашенной наготе кухни, рядом со сваленными посреди нее инструментами, он размышлял над снами прошлой ночи. Ему казалось, будто ему снились сны другого человека.