Ах, глазам своим не верю!

Но пришёл конец волненьям!

Отворило счастье двери,

И – чудесное виденье!

Та, мечтал я о которой,

Наконец, ко мне явилась.

И теперь мы будем скоро

Вместе, что бы ни случилось.

«… Сказки слагают душевные люди.

Им ненавистно коварство и зло.

С детства мы сказки народные любим.

В сказке всегда побеждает добро.

Гремели салюты, и песня звучала,

И радостным чувствам в душе было тесно,

А что было дальше, так это известно,

Но это истории новой начало».

Аша 1999 г.

Я возродился в дождь небесною водою,

Отмытый добела от грязи мирных битв.

Холодная река спокойной пустотою

Опустошила ум от мыслей и молитв.

Мне не узнать конца, не видеть мне начала,

Из никуда в ничто путь пролегает мой…

А дождь всё шёл и шёл, и мне в ответ молчал он

И небеса с землёй соединял струной.

Где грань у бытия? Где чистота Вселенной,

Отяготившись злом, вдруг переходит в нас?

И места нет душе, и, гордостью блаженны,

Бредём мы в темноте, не поднимая глаз.

Как стрелки на часах, их кажущимся смыслом

Наполнен каждый шаг, но круг описан вновь,

Обрезанный мирок под куцым коромыслом

Пытается до звёзд поднять свою любовь.

Я возродился в дождь, небесною водою

Отмытый добела, я стал кристально чист,

Но я остался пуст и нем своей душою,

Как в темноте алмаз, как белый чистый лист.

Белый снег, белый снег -

Искры чистой воды,

Вздох, упавший узором

В морозную синь,

Просто капельки льда

И прозрачность слюды,

И изысканность линий

Небесных богинь.

Просто дождик осенний

Влюбился в звезду,

Очарованный блеском

Далёких зарниц,

И, застыв от восторга

В любовном бреду,

Водопадом хрустальным

он падает ниц.

Багровые тучи на западе неба

Сожрали усталое солнце. Закат,

Раздавленный комьями грязного снега,

Стекал у ворот заводских на асфальт.

Шуршащая масса, одетая в робы,

Вползала в открытую ждущую пасть,

Чтоб утром, насытив завода утробу,

В постель отработанным шлаком упасть.

И серые лица смотрели под ноги,

Где в мёртвых лучах побледневшей луны

Горбатые тени на скользкой дороге

Танцуют ламбаду грядущей войны.

А молох завода, рыгнувши угаром,

Урча и пуская отравленный смрад,

Закрыл пасть ворот – он доволен товаром -

Он всё переварит и этому рад.

А в брюхе у облака – свежая рана,

Об острый кирпичный – отравленный зуб,

И женщина в муках родила урода,

И мёртвая рыба, и высохший дуб,

И ужас в глазах умирающей бабы,

И язвы от выдранных с корнем лесов,

И грязные слёзы в морщинах оврагов,

И саваном пепел…

За всех вас, погибших юными,

Чтобы нам счастье далось легче,

Я не буду лить фигуры чугунные:

Я поставлю простую, белую свечку.

За всех вас, жизни не проживших,

Чтоб детям вашим счастье выдалось,

Я зажгу фонарь над тропой нехоженой,

Чтобы вам дорога лучше виделась.

За всех вас, ушедших безвременно,

Чтобы нам, глупым, жилось лучше,

Я пущу кораблик памяти по времени,

Чтоб пристал он там, где добро гуще.

Вот – исток. Здесь начало всего и всея.

Вот – ручей, положил чьё начало исток.

Вот река из ручьёв протекает в края,

Где плотиной истоку подведен итог.

Вот цветок на ветру уронил семена.

Вот – весна. И росток выпускает листок.

Вот поляна лесная цветами полна.

Вот – сапог, и каблук уминает цветок.

Вот корова, пузатая, носит дитя.

Вот – телёнок: и вроде продолжился род.

Вот бычок хвост задрал, на телушек глядя.

Вот – мужик, длинный нож и прожорливый рот.