– Показывай!

Я как можно более ненавязчиво встал за спиной капитана и начал подглядывать на планшет из-за его плеча, благо мой новый рост с легкостью мне это позволял. Капитан смерил меня взглядом, после чего махнул рукой и запустил видео.

На экране планшета я увидел стену библиотеки и кусок входа. Дверь открылась и на улицу вышел тот, кого минутой ранее описывала библиотекарь. В черном, в капюшоне, и даже на таком видео видно бледные пальцы и черные ногти. Он явно нес что-то под курткой, это четко было видно, когда он поравнялся с камерой. "Наркоман" остановился, немного приподнял голову, все еще не позволяя рассмотреть лицо, взмахнул рукой и изображение погасло.

– Что с камерой, сержант?

– Разбита.

– Ты видел, что он бросил? Вроде ж пустые руки...

– У камеры низкая кадровая частота.
– Вклинился я в диалог.
– Из-за этого она могла не засечь быстро летящий предмет.

– А ты у нас по камерам спец, Мимокрокодил?
– Капитан обернулся на меня. И хоть смотрел он снизу-вверх, мне стало немного не по себе.

– Видеомонтажом занимаюсь.
– Почти не соврал я.
– По изображению видно, тут кадров пятнадцать в секунду, может чуть больше.

Капитан выдохнул, на секунду замер, что-то обдумывая, после чего легонько взял меня за локоть:

– Отойдем, поговорим.

Я напрягся, но подчинился. Все-таки, я вроде как законопослушный гражданин...

– Покажи-ка документы свои.
– Скорее попросил, чем потребовал он, когда мы отошли за ближайшую пожарную машину.
– Примаков Богдан Сергеевич, значит. Ага, нездешний.
– Он достал телефон и сфотографировал мой адрес прописки.
– Значит слушай сюда, Мимокрокодил. Никаких свидетельств против тебя нет, да и... Черт, да тебя даже свидетелем не притянешь. Но я стажем своим чую, что тут что-то нечисто.
– Он мягко взял меня за ворот куртки, притянул поближе к себе и положил мой паспорт в мой нагрудный карман.
– И, если я узнаю, что ты в этом хоть как-то замешан, я приеду к тебе в гости, и мы поговорим совсем по-другому. Понял, Крокодил?

Я медленно кивнул, не отрывая взгляда от его пронизывающих глаз.

– Вот и славно. Езжай домой, Крокодил. Только по пути помойся, тут баня рядом, в двух кварталах. Деньги есть, хоть?

– Есть.

– Вот и хорошо. Иди уже... герой.

Я повернулся, и зашагал прочь, через толпу всё еще не разбежавшихся зевак.

– О, мужик, стой!
– Услышал я сзади голос давешнего стримера.
– Слышь, как там, горячо было?

– Четыреста пятьдесят один по фаренгейту.
– Сказал я в камеру, направленную мне в лицо и выбил телефон из его рук.

– Мудила!
– Услышал я в спину.

"Спорное заявление", - подумал я и зашагал прочь.

– -

Весь путь домой я провел в раздумьях. С одной стороны, я и без книги развиваюсь неплохо, с другой - я боюсь стать сапёром, тыкающимся по минному полю вслепую и без инструмента. Если я могу из воздуха создать огонь, то где гарантия, что я не сожгу или не взорву себя? Где гарантия, что то, что я называю "могильным холодом" не проводит через меня то потустороннее, чего я так удачно коснулся, но избежал? Если я хочу - а я хочу - развиваться дальше, мне стоит быть очень осторожным.

И вообще, что я умею? Двигать предметы силой мысли, источать жар, источать холод... Причем холод не простой. Это не в морозильную камеру руку засунуть. Если те же сигареты и газовую плиту я поджигаю голыми руками без каких-либо эмоций, то холод... Он пробирает до костей. И дело не в температуре. Каждый раз, как я его вызываю, даже охладить напиток, меня пробирает до мурашек и дрожи в коленках. Этот холод, он... не из нашего мира. Не знаю, как объяснить по-другому.

Как сейчас помню тот невообразимый, животный страх в глазах нарка, когда я коснулся его, выпустив эту внутреннюю холодную тьму. Я видел такой взгляд трижды, пока работал в скорой. И все три раза такими глазами на меня смотрели люди, понимающие, что умирают. Другой нарк не испугался, когда я ударил его горящим кулаком. А тот... Как будто он почувствовал свою смерть. Если честно, я этой своей стороны даже немного побаиваюсь, и стараюсь не трогать её лишний раз.

Да и вообще, холод мне вызывать хоть и неприятно, но в разы легче, чем огонь. Кажется, его проще спустить с поводка, выпустить его из своей души, чем загнать его обратно. А огонь... Как будто палец от кнопки на зажигалке убрал. Газ перекрыл - и всё погасло. Мне сложнее его вызвать - надо, пусть даже на секунду, вспомнить печь крематория, возбудить тот жар во мне, раздуть эти угли. Секунда, но всё же! А тьма... Подумать о ней не успеешь, как она уже рвётся наружу, подобно бойцовскому псу, готовому убивать всё ради своего... хозяина? Ой, не факт!

И если так подумать, то что может быть источником этого? Если жар -- это эхо крематория, а холод - касание смерти, то что остальное? Откуда телекинез? Откуда те искры, которыми я запускал уже своё сердце? Кстати, электричеством я еще не баловался, надо как-нибудь попробовать. А телекинез мне использовать еще немного тяжелее, чем огонь. Надо хорошенько так сконцентрироваться. Я почему и потерял щит при пожаре - отвлекся на стол, переменил вектор воздействия телекинеза. Ой, как во многом надо разобраться!