Шрифт:
Прусский король восхитился ответом храброго офицера и вручил ему в качестве подарка инкрустированную бриллиантами шпагу.
– Матушка, – обратился к императрице Разумовский, – храбрые ирландцы О'Рурк обратились с ходатайством подтвердить их графское достоинство.
– У меня нет никаких сомнений в этом, – ответствовала Елизавета Петровна.
Братья встретились после окончания войны.
– Я решил вернуться во Францию, – признался младшему брату Джон, – чувствую, что не смогу привыкнуть к новой родине. Может быть, потому что уже повоевал в других странах.
– А я – наоборот, – ответил ему Корнелиус, – хотя и считаю себя патриотом Ирландии, но думаю остаться здесь. Ты же знаешь, как я люблю племянницу нашего ирландца, ставшего в России фельдмаршалом, Петра Ласси.
– Это дочка его сестры Ханны Марии?
– Да. А отец её – генерал-майор Стюарт, потомок великой и кровавой Марии Стюарт.
– Ну что ж, у каждого своя дорога. Может быть, встретимся ещё…
Братья обнялись. Однако встретиться им больше не доведётся никогда.
Царь Пётр III, недавно взошедший на престол после кончины Елизаветы Петровны, дал Джону рекомендательное письмо к королю Франции. К этой рекомендации были также присоединены письма от фельдмаршала Суворова и генерала князя Волынского.
Джона О'Рурка сделали полковником французской кавалерии и внесли его имя в список французского дворянства. В 1774 году французский король наградил его орденом святого Людовика. О'Рурк в эти годы писал свой «Трактат о военном искусстве», который был вскоре опубликован в Лондоне. К тому времени Джон переселился туда. Лорд Стормонт представил его английскому королю, который вскоре возвел его в рыцарское достоинство. Служить при английском дворе, однако, О'Рурк не хотел, а английская военная элита смотрела на него, ирландца и полковника французской армии, с нелюбовью и подозрением. Нелюбовь эта, надо сказать, была взаимной. Джон О'Рурк умер в Лондоне в 1786 году, в возрасте 58 лет. Пространный некролог занял почти целую страницу в лондонской газете «Таймс».
Брат же его Корнелиус остался в России. Корнелиус О'Рурк храбро воевал за Россию, дослужился до генерал-майора и был назначен комендантом города Дерпта (Тарту). Вышел в отставку в 1788 году.
У него было три сына. Старший – Джозеф – во время Отечественной войны 1812 года за военный талант и храбрость был произведён в генерал-майоры и принял командование над авангардом Западной русской армии. Русская кавалерия под командованием ирландского генерала не давала Наполеону спокойной жизни, она преследовала его отступавшую армию от Березины до Ковны и Варшавы. Джозеф О'Рурк был одним из генералов, в победоносном марше дошедших со своими войсками до Парижа. Во время Венского конгресса, определявшего судьбы Европы, генерал О'Рурк в числе особо отличившихся генералов был включен в свиту русского царя Александра I. Окончил службу в чине генерала от кавалерии. Его портрет украшает «Галерею героев 1812 года». После выхода в отставку получил большое имение в Минской области. Его дети стали землевладельцами.
Один из сыновей другого сына Корнелиуса О'Рурка Егора – Мориц – закончил пажеский корпус, долго служил и вышел в отставку полковником в 1847 году. Купил себе имение в селе Ярмаки Миргородского уезда Полтавской губернии. Стал действительным статским советником, был избран уездным предводителем дворянства. Женился на местной дворянке, стал родоначальником украинской ветви этого древнего рода.
Сын Морица Николай закончил Морской корпус и ещё юнкером участвовал в знаменитом кругосветном путешествии фрегата «Аврора». Героически защищал Петропавловск-Камчатский от англо-американского флота. Николай Морицевич оставил удивительные по своему психологическому выводу воспоминания о тех событиях на Камчатке:
«Поразительное бывает у некоторых людей предчувствие, указывающее на ожидающую их смерть или великую беду. Так случилось и с князем Максутовым, который вечером накануне сражения в глубокой задумчивости сидел на своей батарее. Он часто думал о своей смерти и, между прочим, говорил о ней со мной. Пал он героем и особенное присутствие духа показал, когда ему пилили кость раздробленной руки. Ни звука не издал, он только сжимал губы и перекусил сигару, которую держал в зубах. Как только появлялся кто-нибудь с фрегата, он намеренно говорил: «Молодцы наши авроровцы!»
Выйдя в отставку в чине капитан-лейтенанта, Николай Морицевич возвратился в Малороссию, где поступил на службу чиновником по особым поручениям при киевском генерал-губернаторе.
Там он и познакомился с Екатериной Селецкой – дочерью крупного чиновника – тайного советника, гофмейстера Петра Дмитриевича Селецкого, выпускника киевского и берлинского университетов, киевского вице-губернатора и предводителя дворянства, владельца села Малютинцы (Отрада) Пирятинского уезда Полтавской губернии. Они полюбили друг друга и вскоре сыграли свадьбу.
Глава третья. Безоблачное детство
В 1877 году в скромной киевской квартире по улице Лютеранской, 33, где проживала семья, родилась девочка. Её назвали Марией. Кроме неё в семье росли ещё четыре брата и сестра.
– Манюня!
В гостиную вбежала четырёхлетняя девочка:
– Ты звала меня, мама?
– Да, доченька, я хотела ещё раз посмотреть, как ты выглядишь в этом платье.
Девочка взялась ручками за подол воздушного платьица в кружевах и закружилась по комнате.