Роджер Хордвей спокойно отреагировал на просьбу дворецкого, догадываясь, что на входе их обыщут. Еще на пороге он заметил сканер, который уже проверил их на наличие оружия.

Роджер прекрасно понимал мистера Фостера и его тягу к безопасности, а вот его супруга не была столь же либеральна. Хелен недовольно хмыкнула, услышав просьбу продемонстрировать содержимое сумочки.

— Безобразие! — воскликнула она. — Неужели это так необходимо?

Хелен поджала губы и одарила дворецкого презрительным взглядом.

— Миссис Хордвей, я всего лишь исполняю приказ, — спокойным тоном объяснил дворецкий. — Окажите любезность: позвольте заглянуть в вашу сумочку. У меня очень точные инструкции по поводу гостей.

Последняя фраза была произнесена так, что Хелен поняла: придется подчиниться. Оскорбленно отвернув голову в сторону, она протянула ридикюль и не смотрела в сторону дворецкого, пока тот методично проводил осмотр. В этот момент взгляд Хелен был устремлен в зеркало. Увидев себя в отражении, миссис Хордвей удовлетворенно улыбнулась, любование собой доставляло ей истинное удовольствие, и даже отразившийся в зеркале дворецкий не мешал её тщеславному стремлению.

Хелен была молодой, очаровательно красивой леди. Её стройную, подтянутую фигуру украшало серебристое платье в пол. Особую пикантность наряду добавляла открытая спина и небольшой разрез на ноге, открывавший при ходьбе любопытным наблюдателям стройность длинных ног. Волосы цвета платины были собраны в высокий пучок, позволяя оценить изящество лебединой шеи, которую украшало роскошное бриллиантовое ожерелье.

Мистер Хордвей тихо вздохнул. Он любовался красотой жены, но как бы ему хотелось, чтобы она была чуть менее тщеславна и не проводила у зеркала долгие часы.

Роджер и сам был весьма привлекательным темноволосым мужчиной, едва-едва пересёкший четвертый десяток. Сдержанность в манерах, элегантно подобранная одежда, аристократичная худоба — все в нем производило приятное впечатление. Его взгляд, теплый и немного уставший, внушал доверие. Длинный, заостренный нос и высокие скулы выдавали в нем интеллектуала.

Удостоверившись, что все в порядке, дворецкий проводил первых гостей в зал для приемов: его роскошь оценивалась не сразу. Зал завораживал сдержанностью, изяществом и простором. В нём можно было давать государственные приемы! Огромные белоснежные окна скрывали тайны жителей и гостей дома за нежно-розовыми портьерами. Несколько светлых резных диванов и кресел располагались так, чтобы каждый мог найти уютный угол и немного посекретничать. Стены украшали массивные картины, в основном — портреты, они добавляли залу величия. Бармен за стойкой умело жонглировал бокалами, создавая для гостей небольшое шоу. Однако главным украшением была высокая пушистая ель, стоящая в центре. Ей можно было любоваться вечность! Над новогодним деревом сполна потрудились дизайнеры, умело украсив ель старинными игрушками и современными гирляндами, символично сочетая новое и старое. Играла спокойная классическая музыка, а потрескивающие хвойные бревна в каминах дарили чарующий аромат леса.

Мистер и миссис Хордвей уже успели оценить вкус хозяина дома, однако его самого они ещё не видели. Устроившись в уютном кресле, Хелен воодушевленно комментировала обстановку зала, найдя в ней, между прочим, изъяны, которые сама она бы изменила. Её муж без особого энтузиазма выслушивал отзывы, думая параллельно о чем-то своем.

Гостям недолго пришлось скучать в одиночестве. С небольшими промежутками во времени зал стали заполонять гости.

Даниэль Бейкер, прибывший несколько позднее семейства Хордвей, стал самым молодым и наименее консервативным в выборе одежды гостем, выбрав для вечера классический черный пиджак, белую рубашку и удобные джинсы. Бейкеру едва исполнилось двадцать пять лет, но возраст не стал помехой для успеха, наоборот, в свои годы он уже управлял собственной IT-компанией и ему, как никому другому, болезненно давался запрет хозяина дома на электронные устройства. Даниэль провел без телефона всего несколько минут, а нервоз уже понемногу подступал. Заложив руки в передние карманы джинс, молодой бизнесмен сухо поздоровался с семейством Хордвей. Протянув руку Роджеру, он практически полностью проигнорировал его жену, отвесив ей короткий кивок, чем сильно разозлил тщеславную особу, надеявшуюся на внимание к собственной персоне.

Хелен обиженно отвернулась от молодого наглеца и пропустила тот момент, когда Бейкер увел её мужа в сторону бара.

Четвертой на прием приехала Ванесса Тафт. Как только она вошла в зал, Хелен устало вздохнула. И вновь для нее не нашлось подходящей компании. Ванесса с первых секунд производила впечатление женщины холодной, умной и властной. Она появилась в классическом черном платье, с тугим, идеально зализанным, пучком на голове без всяких излишеств. Взгляд её темных глаз — строгий и изучающий — быстро оценил гостей. Впрочем, первое впечатление не стало ошибочным: Ванесса славилась своей манерой вести дела, её боялись многие мужчины.

Не теряя времени, мисс Тафт отправилась к бару, где её ожидали, как ей казалось, подходящие собеседники. Хелен вновь проигнорировали. К счастью для скучающей миссис Хордвей, через несколько минут и ей нашлась компания. На прием прибыло еще четверо гостей, среди которых она быстро отыскала нужный круг общения. Когда же собрались оставшиеся гости и миссис Хордвей смогла оценить наряды всех приглашенных дам, то откинулась в кресле с бокалом шампанским и блаженной улыбкой на лице: «Ах, её наряд на смог затмить никто из присутствующих! Как же я прекрасна!» — думала про себя Хелен, а ее муж, издали наблюдая за женой, грустнел на глазах.

«И когда я ее так разбаловал», — пронеслось в голове у Роджера.

— Ваша жена прекрасна, — невзначай обронил Даниэль, проследив направление взгляда мистера Хордвея.

Роджер устало усмехнулся, услышав подобное заявление.

— Благодарю вас. Хелен как произведение искусства, ей приятно любоваться, — добавил Роджер, сделав глоток односолодового виски, поданного барменом.

— В ваших словах слышится недосказанность, — резонно отметил Даниэль, улыбнувшись уголками губ.

— Не буду лукавить, её поведение меня не всегда радует.