Он вдруг подумал, что навсегда может остаться на нарциссовом поле под багровым небом. Если раньше эта мысль внушала ему определенное спокойствие, то теперь в ней был только ужас.

— Я пришел! — сказал он, стараясь, чтоб голос не выдавал медленно нарастающее волнение. Помахал Магде. Она улыбнулась и, присев на корточки, опустила артефакт на порыжевшую осеннюю траву и легонько толкнула его вперед. Металлический шар с легким шелестом вкатился в круг и, добравшись до центра, разбросал в стороны свои сверкающие полоски, выпустив белую огненную сердцевину.

— Доброй ночи, Габриэль, — улыбнулась Магда. — Ну что, ты готов?

Габриэль кивнул, мельком подумав, что к таким вещам никогда не будешь готов по-настоящему. Им просто надо наступить и пройти.

— Тогда нам осталось дождаться полуночи, — сказала Магда и, опустившись на землю, сцепила пальцы на коленях. Габриэль сел рядом и в очередной раз подумал, что она очень красива. Редкостная, идеальная красота, до которой так никто и не осмелится дотронуться.

— Два Привратника Смерти должны помочь друг другу, — сказала Магда. Отблески огня лежали на ее лице медовыми мазками. — Я помогу тебе открыть Прорыв. А ты поможешь мне сделать то, что суждено.

Габриэль вопросительно поднял левую бровь. Он действительно не понял, о чем идет речь.

— Суждено? — переспросил он. — Что же именно суждено?

Улыбка скользнула по губам Магды и растаяла, словно она не хотела говорить.

— Я тебе говорила, что мой брат несчастный человек? — сказала она и нехотя добавила: — Тогда в Прорыв должен был попасть он, а не я.

Габриэль нахмурился.

— Когда это случилось? — спросил он.

По макушкам деревьев снова пробежал ветер. Пущу окутало таинственной непроницаемой тишиной, и на миг Габриэлю показалось, что они с Магдой уже попали в другой мир.

— Пятнадцать лет назад, — сказала Магда.

Габриэлю почудилось, что кто-то невидимый опустил на его плечо ледяную руку. Возможно, пламенный революционер Бен потому и подался к бунтарям и подполью — Смерть, которая упустила Привратника, все равно тянула его к себе.

А ведь Бен вполне мог оказаться на его месте. И тогда Габриэль жил бы нормальной жизнью — пусть это была бы жизнь сироты, но все же он не стал бы орудием убийства.

— Я так понимаю, о том Прорыве мало кто знает, — произнес Габриэль. Магда кивнула.

— Это случилось в маленьком поселке, где мы проводили лето. Пять домов. Сейчас его уже нет.

Некоторое время они молчали, а затем Габриэль поинтересовался:

— Твой брат знает, что ты собираешься сделать?

Магда кивнула и указала в ту сторону, откуда пришел Габриэль. Он посмотрел на темные колонны деревьев и увидел, как на поляну выходят два человека.

Бен держал за руку Эльзу. И этого Габриэль не ожидал.

Когда Эльза вышла на поляну с огненным кругом, в центре которого медленно вращалась звезда артефакта, то на какой-то миг ей стало все понятно.

Габриэль принял решение, он не отступится, и Эльза его потеряет. Другого пути не было.

…Бен приехал к ней как раз тогда, когда Эльза собиралась ложиться спать. Воспоминания о тихом осеннем дне, проведенном с Габриэлем за городом, наполняли душу таким теплом, что оно просто не могло уместиться в груди. Оно рвалось на свободу, и, стоя в спальне возле зеркала и расчесывая волосы, Эльза вдруг пропела:

— Горели звезды, благоухала ночь…

Она забыла эту арию — а когда-то давно отец пел ее маме, и у мамы лицо становилось удивительно нежным и растерянным, словно на ее глазах вершилось чудо, которое можно было спугнуть неловким движением или неожиданным словом.

А вот теперь музыка вернулась. Габриэль смог-таки пробудить в Эльзе то, что она считала давным-давно погибшим. Он воскресил ее для новой жизни и счастья.

О сладкие воспоминанья!

Где же вы, ласки,

Объятья, страстные лобзанья!..

Как лёгкий дым, так быстро всё исчезло…

Эльза не сразу поняла, что поет — а потом, осознав, что музыка снова с ней, что она вновь проникла в ее сердце, села на кровать и какое-то время не могла понять, где она, и что происходит.

Так ее и обнаружил Бен.

И сейчас, выйдя с ним из-за деревьев, Эльза увидела Габриэля и вспомнила, как заканчивалась эта ария.

Но никогда я так не жаждал жизни!

Эльза не запомнила, как добежала до Габриэля, умудрившись ни за что не зацепиться в этом огненном сумраке. Она внезапно обнаружила, что обнимает его и повторяет только одно:

— Нет, Габриэль. Нет.

Габриэль осторожно отстранил Эльзу от себя так, словно боялся поранить, и спросил:

— Что ты тут делаешь?

— Это я велела привести ее, — подала голос Магда. Эльза увидела ее только тогда, когда она заговорила: девушка вспыхнула за спиной Габриэля алым цветком. Габриэль обернулся, и Эльза поняла, что он с трудом сдерживает гнев.