– Вас самих зацепило… – это было спокойное утверждение, а не вопрос.

– Пару раз – столь же спокойно ответил я, забрасывая игстрел за плечо и хватаясь за край платформы – Уколете?

– По любому. Вы только что стали моим дополнительным оплачиваемым заданием. И получите инъекции добровольно или принудительно – как именно решать вам, бродяги. Но сам знаешь – бешеный пес долго не живет.

– Сопротивления не будет – отмахнулся я уже сверху – Да и какой дебил решится отказаться от инъекции против зомбации?

– Полно таких. Странные верования и все такое. Так кто вы?

– Ты сумел послать запрос. Твой статус не ниже верга?

– Мы верги и есть. Хотя скорее пограничники на вечной службе Матери.

Парень, чуть изучив меня и спутников, ненадолго задержав взгляд на формах облокотившейся о перила Джоранн, говорил спокойно, уверенно и удивительно грамотно для своих лет.

– Мы сыроеды – пожал я плечами – Так уж получилось, что родились именно там.

– И получили боевой статус вместе с наградами? На крайней точке Музейного Обода?

– Случился однажды там прорыв тварей – ровно ответил я – Будто крышку ада сорвали и выползло наружу такое…

– Снизу?

– Снизу. Из стальных кишок. Поперло как протухшее дерьмо. Еле отбились. Система отметила за мужество.

– Система – повторил парень – Я Тон.

– Оди.

– А Мать говорит – Эрыкван. Прозвище?

– Оно.

– А ты чего таким напряженным кажешься, Оди? Уколов боишься?

– Дальнострел есть у кого из ваших?

– Снайперка? Найдется. А что?

– Вон тот ельник меня напрягает – чистосердечно признался я, указывая глазами – Причем сильно так. Аж свербит.

Пограничник не стал задавать дополнительных вопросов. Глянул на ельник, перекинулся взглядами с внимательно слушающим, но не вмешивающимся напарником, после чего что-то тихо сказал в рукав.

– У вас связь – констатировал я, не скрывая зависть.

– Связь – подтвердил тот – Но мы бойцы и стражи. А вам бродягам для чего?

Пожав плечами, я спросил:

– Останавливаться будете?

– На полчаса – кивнул Тон.

– Посидим у костерка? Угощу самогоном и холодным мясом.

– Хорошо. Сразу как вас Мать уколет – так и сядем у костерка газового.

– Договорились – на этом пока закончив разговор, глянул на трупы, что продолжали валяться бесхозными кусками мяса и пошел к навесу скрывающему пару торгматов.

– Да – с хрюканьем кивнул Рэк, увидев мой ошалелый взгляд – Такие вот сука покупатели…

– Охренеть – признался я, отступая на шаг и внимательно оглядывая оба торговых автомата.

Устройства были исполосованы глубокими бороздами. При этом корпуса ведь далеко не из жести. Тут стальной формованный лист. Бронированное стекло витрины. Автоматы буквально ввинчены в бетон платформы. Даже лотки выдачи прикрыты заслонками из стали и хрен откроются, пока в них не упадет твоя покупка. И вот эти стальные кубики покрыты с витринной стороны размашистыми следами когтей. Примерив ладонь, убедился, что у меня пальцы коротковаты. Тут больше похоже на звериную яростью. Кто из зверей может сотворить такое? На ум приходит только медведь. Но вряд ли тут поработал зверь.

– Призм – сказал я.

– Наверняка – повел деформированной головой Хван – Кто-то сильно хотел бисквитов.

Захрустев, роняя шоколадную крошку, призм прожевал и добавил:

– Кто-то из диких призмов.

– Это сделал Брон Барс – впервые подал голос темноволосый напарник Тона – Мать зафиксировала на видео и разослала всем сторожевым таборам.

– Поймали?

– Даже не дернулись. Брон Барс умен. И уже долгие годы лютуют вдоль Чистой Тропы. Учти, незнакомец с головой раздавленного богомола – Брон ненавидит тех призмов, что имеют дела с обычными людьми. Он выпотрошит тебя.

– Или я его – ровно ответил Хван.

Рассмеявшись, крепыш развернулся и совершил удивительный прыжок – вроде едва согнул и даже как-то лениво распрямил ноги, но его подняло в воздух на полтора метра, перенесло через перила и опустило на травку-муравку в паре метров от платформы. Там он лениво опустился на лежащее на двух чурбаках бревно, хлопнул в ладоши и перед ним послушно вспыхнуло желто-синее пламя газового костерка. Стащив с плеча рюкзак, не обращая внимания на смотрящие на него трупы, он вытащил кусок колбасы, нанизал ее на острие длинного ножа и принялся жарить. В другой руке появилась фляга.