Только однажды мне «повезло». Бывшая сокурсница познакомила с «папиком» из Росатома. Но едва взглянув на грузного кавалера с тройным подбородком и страшнейшей одышкой, я поняла: эта работка не по мне. Пусть этот атомный танкер обслуживает другой механик.

— Если не можешь устроиться на работу, найди себе богатого парня и окрути, — продолжила поучать мама. — Все так делают.

Ну да, все… На всех девушек с периферии миллионеров не хватит. Да и мои параметры, скажем так, не всем подойдут. Что поделаешь — не эталон красоты. А на мою светлую душу и отменное чувство юмора пока что клюют только бомжеватого вида воробышки.

Внезапно я вспомнила про вчерашнее знакомство с Василием и решила потешить мамино любопытство. Конечно, на роль «принца» таксист не тянет, но маме-то об этом неизвестно.

— Как раз вчера у меня было свидание, — собравшись с духом, пролепетала я в трубку. — И, вроде бы, вполне успешное.

— О-о-о, — оживилась мама. — И кто же он? Надеюсь, не какой-нибудь прощелыга с хорошенькой мордашкой и пустым кошельком.

— Ну что ты, — возразила я. — Василий — солидный бизнесмен, имеющий офис в центре города и загородную резиденцию. А еще он отличный оратор и настоящий супергерой. Буквально вчера он вытащил из-под колес автомобиля человека и совершенно безвозмездно доставил в больницу.

Разумеется, упоминать о том, что Василий сам и сбил того парня, я не стала.

— И чем же занимается твой супер-герой Василий? — допрос продолжался.

— Перевозками, — не соврала я. — И дела его идут неплохо.

— Рада слышать, что ты наконец-то взялась за ум, — подобрела мама. — Не упусти свой шанс, не дай парню сбежать. И научись, в конце-то концов, прилично готовить. Поверь, домашняя еда — залог успешной семейной жизни.

— Да, мама, — процедила я и покосилась на холодильник, забитый полуфабрикатами. Отварить сосиски или пельмени — предел моего кулинарного таланта. — Как только, так сразу…

— Вот и умница, — не оценила мой тонкий юмор мама. — Когда «клиент» дозреет, привози его к нам в Кострому. Мне не терпится познакомиться с будущим зятем.

— Предложу Василию, но не обещаю, что он согласится, — предупредила я. — Бизнес отнимает у него слишком много времени.

— Настаивай на своем, деточка, — не на шутку разошлась мама. — И помни: воспитать мужа сложнее, чем ребенка. Одной грудью и чистыми пеленками тут не обойтись. Еще и смекалка нужна. А порой — и внушительная деревянная скалка.

Мама знала, о чем говорит. Если не ошибаюсь, сейчас она воспитывала уже седьмого по счету мужа. Интересно, сколько продержится этот? Помнится, последний удрал под покровом ночи, в халате и тапочках на босу ногу. Но и бежать ему было недалеко — до соседней квартиры, где жила мамина лучшая подруга. Бывшая лучшая подруга, теперь же — «мерзопакостная курва».

Когда мама, довольная результатами опроса, положила трубку, я чувствовала себя так, будто только что вышла из центрифуги. Утерла вспотевший лоб и на подкашивающихся ногах поплелась на кухню — восстанавливать душевное равновесие.

Пока закипал чайник и жарилась глазунья, я стащила с кухонного стола любовный роман и налистала любимую сцену: «Филип подошел сзади и расстегнул ее длинное вечернее платье. Коснулся губами нежной шейки.

— Ты восхитительна, — прошептал он. — Сводишь меня с ума…

Тина смущенно покраснела: под платьем она была совершенно голой. Лифчики она не носила принципиально, позволяя высокой груди становиться предметом зависти дам и восхищения — кавалеров. А трусики-бикини остались лежать возле бассейна, где Тина загорала.

Филип подхватил любовницу на руки и бросил на кровать. Всем телом навалился сверху и вжал в мягкий матрац.

— Я так хочу тебя, Тина, — его мягкий баритон ласкал и обволакивал теплом. — Не могу больше ждать ни минуты.

Тина широко развела бедра, требуя не медлить. Голос отказал ей, но ее тело точно знало, что ему требуется.

Шумно вздохнув, Филип сжал одной рукой бедро любовницы, а другой направил себя в ее влажное лоно. Протиснулся внутрь на сантиметр и замер, растягивая удовольствие.

Тина закинула ноги ему на бедра и прикусила пухлую губку. Ее распахнутые глаза молили о продолжении.

— Держись, детка, — предупредил Филип. — Сегодняшнюю ночь ты запомнишь надолго.

Сказав это, он секунду подождал, а потом вторгся в ее лоно. Его бедра задвигались в первобытном танце страсти. Тина извивалась и постанывала, и ее страстные порывы все сильнее распаляли Филипа. Он уже не мог сдерживать себя и был близок к разрядке.

Тина царапала его спину ноготками и тяжело дышала. Впивалась пятками в ягодицы Фила и выгибалась навстречу, стремясь обострить свои ощущения…»