Божеее! Неужели! Я снова в больнице.

Хоть бы опять не потерять сознание, от нарастающего чувства шока.

— Господи! Детка… ты очнулась! Тебе больно? Почему ты плачешь?

Потому, что безумно счастлива… счастлива снова видеть твое лицо, Мэт и слышать твой голос. И да… Мне больно! Мне до боли приятно чувствовать, твои неземные прикосновения.

Хотелось прокричать это на всю палату, никого не стесняясь, но не смогла даже взглотнуть. Вероятно, во всем виновато безмерное количество обезболивающих вперемешку с успокоительными, которыми напичкали мой несчастный организм.

— Так! Быстро, проверяем показатели! Пульс, давление, сердцебиение… спазмолитик, внутривенно! — мысли прерывают громкие возгласы ворвавшейся в палату армии врачей.

Уходите! Пожалуйста!

Ненавижу врачей.

Ненавижу больницы.

Это страшное напоминание о прошлых страданиях.

Люди в белых халатах, со всех сторон окружают мою кровать и практически выталкивают Мэта из палаты, разъединяя наши руки.

— Мэт! — вижу, как мужчина исчезает в белой толпе, будто поглощенный внезапной снежной лавиной.

Жалобно пытаюсь выкрикнуть его имя, но меня никто не слышит.

Слишком слабая. Слишком ничтожная.

Приподнимаюсь, пока медики что-то бурно обсуждают, пытаюсь сорвать бесконечное число всевозможных трубочек, натыканных в различных областях тела, и пробраться к Мэту, но лишь убеждаюсь в своей немощности.

Не хочу разлучаться с этим человеком ни на секунду!

— Деточка, лежи пожалуйста спокойно. Если дёрнешь хоть один катетер — снова потеряешь сознание! — из толпы вышел мужчина невысокого роста, в белом халате, с негустой бородкой, в больших квадратных очках. Вероятно, глав врач.

Замираю, тяжело дыша. Каждое движение дается с огромнейшим трудом, словно я участвовала в недельном марафон бегунов.

— Ты помнишь свое имя? — продолжает главный.

Киваю.

— Помнишь, что с тобой произошло? — задает второй вопрос.

Киваю еще раз, стараясь выглядеть сильной, а сама чувствую, как глаза начинают наполняться неконтролируемым слезным потоком.

— Ты знаешь человека, который на тебя напал? — звучит третий вопрос, заставляющий вспомнить тот ужасный вечер, который чуть не лишил меня жизни… которой мог забрать жизнь любимого человека.

После последнего вопроса, чувствую противную пульсацию в висках, а, а внутри тела — словно стая диких кошек поселилась. И, кажется, эти твари медленно разрывают своими острыми, как лезвие коготками, каждый мой орган на мельчайшие кусочки.

Мэт чуть не пострадал.

Из-за кого?

Из-за меня.

Я могла стать причиной смерти любимого человека.

В горле нарастает огромный ком ненависти, который перекрывает дыхание. Становиться больно дышать. Из-за нехватки кислорода, сердце замедляет биение.

Приборы, подключенные к телу, незамедлительно реагирует на состояние противным пиликаньем, от которого армия врачей приходит в боевую готовность.

— Быстро! Укол успокоительного!

— Хватит! Не задавайте больше вопросов! Вы что не видите в каком она состоянии, — неожиданно Мэт врывается в толпу белых демонов, устраивая переполох.

— Полицейские настаивали! — глав врач оправдывается, не сводя глаз с медсестры, которая немедленно реагирует на экстренную ситуацию, вкалывая какой-то бесцветный раствор в капельницу, торчащую из моей вены.

— Я сам с ними разберусь! — рявкает в ответ, не обращая внимания, на то, что перед ним сам зам хирургического отделения.

Мужчина выглядит так агрессивно, словно вот-вот наброситься на медика и сделает из него отбивную, прямо на глазах у толпы свидетелей.

— Хорошо. Я всего лишь хотел задать несколько вопросов, чтобы проверить состояние пациентки, но похоже, девочку, лучше не тревожить. Пусть отдыхает. Да и вам советую поехать домой, чтобы хорошенько выспаться.

— Я никуда не поеду! Пока Эмми окончательно не поправиться!

— Ясно. Ваше право! — похоже господин лекарь был чем-то не доволен.

Выполнив необходимые процедуры, убедившись, что мое состояние нормализовалось, армия мед работников наконец, удалилась.

Стало немного легче.

Мэт тяжело вздохнул, провожая каждого ''солдата'' хмурным взглядом, а когда последний человек исчез в коридоре, с силой хлопнул дверью, так, что от мощной вибрации с дверного проема откололся кусочек штукатурки.

— Мэт… — опять тихонько позвала, мечтая почувствовать тепло нежных рук, словно наркоман в предвкушении очередной дозы.