Второй удар гонга. Врата судьбы

Аннотация

«Второй удар гонга»

У себя в комнате обнаружен мертвым хозяин дома. Все двери и окна в комнате плотно закрыты, а рядом с телом лежит оружие. Самоубийство? Вероятно, так и считали бы все домочадцы и представители властей, но волей случая на званый обед в доме, где случилось это несчастье, был приглашен Эркюль Пуаро. Ему и предстоит разгадать тайну запертой комнаты…

«Врата судьбы»

На старости лет Томми и Таппенс Бересфорды стали счастливыми обладателями старого дома в деревне. Вместе с имуществом они унаследовали некоторые безделушки, в том числе коллекцию старых книг. И вот однажды, перебирая их, Таппенс неожиданно обратила внимание на подчеркнутые слова в романе Стивенсона «Черная стрела», объединив которые, можно было прочесть фразу: «Мэри Джордан умерла не своей смертью».

Джоан Эшби вышла из спальни и, колеблясь, встала у своей двери. Потом все же решила вернуться к себе, но в ту же минуту внизу – как ей тогда показалось – раздался удар гонга. Джоан стремглав метнулась к ступенькам. Она так заторопилась, что едва не сбила с ног появившегося из коридора молодого человека. – Привет, Джоан! Куда это ты так летишь? – Прости, Гарри. Не заметила. – Да уж догадался, – сухо произнес Гарри Дейлхауз. – Но все же куда это ты так? – Был гонг. – Знаю. Первый гонг. – Нет, второй. – Первый. – Второй. Не переставая спорить, молодые люди спустились вниз. Внизу в холле к ним с важным видом направился дворецкий, только что положивший молоточек гонга на место, исполненный чувства собственного достоинства. – Первый, – настойчиво повторил Гарри. – Я не мог пропустить. Но погоди-ка, сколько сейчас времени? И с этими словами молодой человек по имени Гарри Дейлхауз перевел взгляд на большие напольные часы, которые стояли в холле. – Восемь двенадцать, – произнес он. – Кажется, ты права, Джоан, и все-таки я слышал только один удар. Дигби, – обратился он к дворецкому, – это был первый удар гонга или второй? – Первый, сэр. – В двенадцать минут девятого? Дигби, кто-то рискует потерять работу! На губах дворецкого мелькнула улыбка. – Сегодня обед задержан на десять минут, сэр. По распоряжению сэра Литчема Роша. – Потрясающе! – воскликнул Гарри Дейлхауз. – Ну и ну. Помяните мое слово, нас ждут неприятности. Чудеса! Что случилось с моим драгоценным дядюшкой? – Семичасовой поезд опаздывает, сэр, на полчаса, а так как… – Дворецкий не договорил, потому что в ту же секунду послышался резкий звук, напоминавший удар хлыста. – Что за… – произнес Гарри. – Кажется, выстрел. Слева, из двери гостиной, появился молодой человек, темноволосый, красивый, лет тридцати пяти. – Что это было? – спросил он. – Похоже на выстрел. – Вероятно, выхлопная труба, сэр, – сказал дворецкий. – Дорога близко, а наверху открыты окна. – Может быть, – с сомнением произнесла Джоан. – Но тогда звук шел бы вон оттуда. – Она показала вправо. – А мне он показался оттуда. – И она показала в сторону гостиной. Темноволосый мужчина отрицательно покачал головой. – Ну нет. Я сидел в гостиной. Я оттуда и вышел, потому что мне показалось, будто грохнуло вон там. – И он махнул головой в сторону входной двери, возле которой стоял гонг. – Один показывает на запад, другая на восток, третий на юг, – подытожил Гарри. – Кин, могу дополнить картинку. Я – за север. Мне-то показалось, будто этот хлопок раздался у меня за спиной. Какие будут предположения? – Опять кто-то кого-то убил, – улыбнулся Джеффри Кин. – Прошу прощения, мисс Эшби. – Ерунда, – сказала Джоан. – Пустяки. Вот так вы и скажете в своей речи над моей могилкой. – Убийство… Было бы замечательно, – мечтательно произнес Гарри. – Но увы! Все живы, и все здоровы. Боюсь, твое умозаключение ошибочно. – Как ни печально, ты, кажется, прав, – согласился Джеффри. – Хотя, по-моему, грохнуло где-то в доме. Что ж, идемте в гостиную. – Слава богу, мы не опоздали, – горячо сказала Джоан. – Я едва не скатилась по лестнице, думала, второй гонг. Все рассмеялись и так, смеясь, и вошли в большую гостиную. Литчем-Клоз считался одним из самых древних знаменитых домов в Англии. А владелец его, сэр Хьюберт, был последним отпрыском рода Литчем Рош, и его родственники из боковых ветвей семейства не упускали случая отпустить в его адрес что-нибудь вроде: «Пора, знаете ли, назначить старому Хьюберту опекуна. Совсем бедняга выжил из ума». Даже если принять во внимание некоторую склонность всех двоюродных братьев, сестер, племянников и племянниц к преувеличениям, правда в этих словах была. Хьюберт Литчем Рош прослыл человеком в высшей степени эксцентричным. Прекрасный музыкант, он, кроме легкого музыкального дара, обладал скверным, тяжелым нравом и превосходившим всякую меру сознанием собственной важности. Если кто-нибудь из гостей не оказывал хозяйским причудам должного уважения, двери Литчем-Клоз перед ним закрывались навсегда. Одной из причуд сэра Хьюберта было его музицирование. Когда ему приходила охота вечером поиграть гостям – а приходила она довольно часто, – то в гостиной должна была стоять полная тишина. Стоило кому-нибудь сделать шепотом замечание, зашелестеть платьем или просто едва шелохнуться, хозяин одаривал гостя гневным взглядом и… прощай надежда попасть сюда еще раз. Второй причудой была невыносимая пунктуальность, с какой в доме приступали к обеденной трапезе. К завтраку гости спускались хоть в полдень, кто и когда захочет – на это никто не обращал внимания. К ланчу тоже, ланч накрывали простой – холодное мясо и консервированные фрукты. Но к обеду… Обед – это был ритуал, праздник, пир, подготовленный первоклассным поваром, которого Литчем Рош переманил некогда к себе из большого отеля, соблазнив баснословными деньгами. Первый гонг давали всегда в пять минут девятого. Второй через десять минут, после чего немедленно открывалась дверь, дворецкий провозглашал начало трапезы, и гости торжественной чередой переходили из гостиной в столовую. Всякий, кто бы ни посмел явиться позже, бывал отлучен от дома и никогда больше не переступал этого порога. Потому так испугалась Джоан Эшби, потому, услыхав, что обед отложен на десять минут, изумился Гарри Дейлхауз. Гарри, хотя и не слишком дружил с дядюшкой, часто бывал в Литчем-Клоз и прекрасно знал его странности. Не меньше Гарри удивился и секретарь Литчема Роша Джеффри Кин. – Удивительно, – сказал он. – В жизни не подумал бы, что такое возможно. Ты не ошибся? – Так сказал Дигби. – Он сказал, будто это из-за поезда, – произнесла Джоан Эшби. – Во всяком случае, я поняла так. – Странно, – задумчиво проговорил Кин. – Скоро мы все узнаем. Тем не менее очень странно. Мужчины замолчали и молча следили глазами за Джоан. С золотистыми волосами, с озорным взглядом голубых глаз, девушка была прелестна. В Литчем-Клоз, куда ее пригласили по просьбе Гарри, она оказалась впервые. Дверь открылась, и в комнату вошла Диана Кливз, приемная дочь Литчема Роша. Насмешливая и грациозная, Диана поражала воображение необычной, колдовской красотой. В Диану влюблялись почти все мужчины, и она не раз забавлялась, глядя, как они наперебой стараются добиться ее благосклонности. Ни на кого не похожая, она влекла к себе загадочным и манящим взглядом темных прекрасных глаз – будто обещая любовь и нежность, но сама оставалась всегда холодна. – Хоть раз опередили старика, – сказала она. – В последние полгода он всякий раз спускался первым и метался тут, глядя на часы, как тигр перед кормежкой. При виде ее оба молодых человека вскочили с мест. Диана обворожительно улыбнулась обоим и повернулась к Гарри. Джеффри Кин снова опустился в кресло, и смуглые его щеки вспыхнули темным румянцем. Впрочем, к тому времени, когда через минуту в комнату вошла миссис Литчем Рош, он вполне успел справиться с собой. Миссис Литчем Рош была высокая темноволосая женщина, нерешительная, на вид даже робкая, в свободном зеленом платье необычного оттенка. Вместе с ней появился Грегори Барлинг, человек средних лет, с крепким подбородком и большим, торчавшим, как клюв, носом. Мистер Барлинг был известен в финансовом мире, происходил по линии матери из хорошей семьи и вот уже несколько лет считался близким другом Хьюберта Литчема Роша. Бамм! Торжественно прозвучал гонг. Едва его медный гул стих, дверь распахнулась, и Дигби провозгласил: – Обед подан. И даже Дигби, несмотря на всю свою невозмутимость и выучку, не сумел скрыть изумления. Впервые на его памяти в эту минуту в гостиной не оказалось хозяина дома! То же изумление возникло на лицах у всех. Миссис Литчем нерешительно улыбнулась: – Удивительно. В самом деле… Не знаю, как и поступить. Растерялась не только она. Незыблемые традиции Литчем-Клоз рушились на глазах. Это было невероятно! Разговор сам собой оборвался. Повисла напряженная тишина. Наконец дверь снова открылась. Домашние и гости вздохнули с облегчением, к которому, однако, мгновенно добавилась неловкость, ибо никто не знал, как себя повести. Вряд ли кто-то из них решился бы указать Литчему Рошу на недопустимый промах. Однако в гостиную вошел отнюдь не Литчем Рош. Вместо бородатого, крупного, похожего на викинга сэра Хьюберта на пороге появился лысый маленький человечек, на вид иностранец, с закрученными усами, в безупречном вечернем костюме. Весело сверкнув зелеными глазами, он повернулся к миссис Литчем Рош. – Приношу свои извинения, мадам, – сказал он. – Боюсь, я опоздал на несколько минут. – Ах что вы, что вы, – машинально ответила миссис Литчем Рош. – Ничего страшного, мистер… Она замолчала. – Пуаро, мадам. Эркюль Пуаро, – сказал незнакомец, и кто-то из женщин тихонько ахнул. Так тихонько, что это больше походило на вздох. Пуаро почувствовал себя польщенным. – Вас ведь предупредили о моем визите, мадам? – вежливо поинтересовался он. – N’est-ce pas? [1] Наверняка ваш муж рассказывал обо мне. 1 Не так ли? (фр.) – О-о… да, конечно, – окончательно растерялась миссис Литчем Рош. – Думаю, да, предупредил. Я чрезвычайно рассеянна, месье Пуаро. Я всегда все путаю. По счастью, у нас есть Дигби, который обо всем помнит. – К сожалению, поезд мой опоздал, – сказал Пуаро. – Что-то случилось на дороге как раз перед нами. – Ах! – воскликнула Джоан. – Так вот почему он распорядился задержать обед! Пуаро бросил на нее проницательный, острый взгляд. – Это что, очень необычно? – Даже не знаю, как и сказать… – начала было миссис Литчем Рош и умолкла. – Я имею в виду… – сконфуженно добавила она. – Все это в высшей степени странно. Хьюберт никогда… Пуаро окинул их взглядом. – Месье Литчем Рош еще наверху? – Да, и это тоже очень странно… – Миссис Литчем Рош умоляюще посмотрела на Джеффри Кина. – Мистер Литчем Рош чрезвычайно пунктуальный человек, – пояснил Кин. – К обеду он не опаздывает никогда… Впрочем, не знаю, опаздывает ли он вообще куда-нибудь. На лицах собравшихся читались такие волнение и тревога, что удивился бы любой незнакомый с обычаями дома. – Знаю, что делать! – сообразила вдруг миссис Литчем Рош. – Нужно позвонить Дигби. И немедленно дополнила слово делом. Дворецкий появился тотчас. – Дигби, – сказала миссис Литчем Рош, – ваш хозяин, он… Миссис Литчем Рош по обыкновению не договорила. Однако дворецкий, судя по всему, этого от нее не ждал. Он мгновенно все понял и не заставил ждать с ответом:

Конец ознакомительного фрагмента.