Склонив головы, Сиф и Троица Воинов покинули зал. Но Локи решил попробовать достучаться до принца.

– Я считаю, что ты прав, – заявил он. – Великаны заслуживают жестокого наказания. Но отец строго-настрого запретил нам что-либо делать. Не хочешь же ты накликать на себя его гнев?

– Дело того стоит! – загорелись у громовержца глаза. – Отправляемся в Ётунхейм!

– Но это же безумие, полнейшее безумие, – пробормотал Локи. – Неужели ты не понимаешь, какому риску подвергаешь своих друзей?

– Доверься мне! – отмахнулся Тор. – Я знаю, что делаю! Ты ведь со мной, правда, братишка?

Какой у Локи был выбор?

– Естественно. Не отпускать же тебя в Ётунхейм одного, – улыбнулся он.

Тор, Троица Воинов и леди Сиф встретились во дворце на рассвете следующего дня. Было тихо и безлюдно, даже слуги и повара еще спали. Никто не мог помешать друзьям осуществить задуманное. На улице их уже ждали запряженные лошади и начищенные доспехи. Все было готово для отчаянной миссии громовержца.

Прошлой ночью Локи принял решение. Пускай младший сын Одина и не вправе был указывать старшему брату, что ему можно делать, а что нельзя, у Локи были собственные планы. Пока Тор и его соратники проверяли, не забыли ли они взять в дорогу что-нибудь важное, колдун незаметно отлучился. Когда спустя пару минут он вернулся, воины уже надели броню и были готовы отправиться в путь. Огун кинул на Локи подозрительный взгляд, по тот проигнорировал его. Младший принц Асгарда никому не собирался отчитываться о своих действиях.

По дороге в Ётунхейм команде Тора предстояло преодолеть лишь одно препятствие.

– Нужно как-то пробраться мимо Хеймдалля, – произнес он.

Речь шла о неподкупном страже Асгарда, который охранял Радужный Мост, также известный как Биврёст. Это был единственный путь, по которому можно было попасть из Асгарда в другие миры и обратно.

– Придется уговорить его нам помочь, – добавил Вольштагг, сосредоточенно пытаясь забраться на коня и не сломать тому спину своим массивным животом. – Просто взять и пройти мимо Хеймдалля незамеченными у нас не получится. Говорят, он настолько зоркий, что может увидеть каплю росы, упавшую с растущей в тысяче километров отсюда травинки!

Локи еле удержался от саркастичного комментария.

«Если этот стражник такой всемогущий и всевидящий, – ехидно думал он, – то как, интересно, Ледяные Великаны без его ведома попали в Асгард?»

И хотя колдун не решился озвучить подобные мысли, с этим за него прекрасно справился Фандрал:

– Ага, а еще он слышит, как сверчок портит воздух в Нифльхейме, – фыркнул воин.

– Прости его, о великий Хеймдалль! – воскликнул Вольштагг, глядя в небо. – Он не хотел тебя оскорбить!

Посмеявшись над суеверным толстяком, друзья наконец закончили седлать лошадей и поскакали по Радужному Мосту к входу в портал, который находился в Обсерватории Хеймдалля. Время шуток прошло, впереди их ждали серьезные испытания.

Обсерватория располагалась на самом краю Асгарда. Дальше лежал лишь безграничный космос с миллионами сверкающих звезд.

Когда Тор и его друзья достигли ворот Обсерватории, Хеймдалль уже ждал их. Лицо сурового стража Асгарда было почти полностью скрыто шлемом.

– Предоставьте все мне, – сказал Локи, слезая с коня.

– Добрый Хеймдалль, – обратился он к стражу. Но тот лишь поднял руку, останавливая речи колдуна.

– Думаете обдурить меня? Хеймдалля, способного услышать шорох от взмаха крыльев бабочки на другом краю Вселенной?

Вольштагг многозначительно улыбнулся.

– Класс, Локи, – хмыкнул он. – Круто ты договорился.

– Вам стоило было одеться потеплее, – внезапно продолжил страж. – Как-никак в Ётунхейме царит вечная зима!

И он пригласил всех в Обсерваторию.

В ее центре было установлено нечто вроде панели управления. Понять, как она работает, мог только сам Хеймдалль. Без лишних объяснений он воткнул свой меч в середину панели, и по всему залу волнами прокатилась энергия Биврёста. В стене Обсерватории разверзлась дыра, сквозь которую виднелся открытый космос. Хеймдалль повернул вставленный в панель меч, и из него прямо в дыру выстрелил светящийся луч.

– Готово, – сообщил страж. – Путь от Асгарда до Ётунхейма проложен.