С его пальцев клубами спускалась тьма, перехватив кинжал, быстро запрыгнула на спину Равэну. Он взмахнул крыльями, устраивая бардак в гостиной, и цокая копытами, побежал к стене. В спину полетела тьма, но прошла сквозь наши тела, не убивая, но причиняя боль.

— Они ведь не позволят мне жить?

— Нет. Но я не позволю тебе умереть. Не сейчас, — сказал Равэн и ещё быстрее полетел в сторону гор, к тому самому водопаду.

— Ивания, я прошу тебя выслушать меня и сделать так, как я велю, — слышала я голос Пегаса в своей голове. — Никогда прежде наш вид не делал этого для людей, но я не могу оставаться в стороне. Всё пошло не так в один из дней, но ты можешь вернуться и всё изменить.

— Что? Как? — я говорила вслух, но звук падающей воды за спиной заглушил мои вопросы.

— Мне тяжело говорить, твои мысли сбивают, так что давай без слов? — кивнула и мысленно извинилась. — Ты умрёшь здесь, тело умрёт, эта временная ветвь умрёт, но душа, со всеми знаниями вернётся в то время, когда можно всё изменить. За тобой не будет слежки от министров и ты, если составишь достойный план, сможешь многое исправить. Не всё, — не дал задать мне вопрос Равэн. — Только то, что пошло не так. Понимаешь, был определённый алгоритм ваших судеб. Что предопределено, то все равно случится…

— Что я должна сделать? — у меня появилась надежда, и я готова была умереть, лишь бы всё исправить.

— Это не просто кинжал. Это «Жизнь дракона». Его гравировку видит не каждый, но даже не в этом суть. Драконы и пегасы — вечные враги. То, что для дракона жизнь, для меня смерть. Воткни мне его в сердце.

— Что? Нет! Я не смогу.

— Ивания, только кровь пегаса сможет всё исправить. У нас меньше получаса. Министры уже близки к тому, чтобы найти нас, ты умрёшь, и это будет бесполезная смерть. Но если ты убьешь меня и умрёшь сама, то это будет не зря.

— Равэн… — слёзы тяжелыми каплями скатились по щекам.

— Ивания, всё в твоих руках. У тебя есть выбор.

На весах стояло многое, если не всё. Я хотела вернуть прежнюю жизнь, но убить пегаса… Мне нужно собраться с духом.

— А там… — сглотнула ком, — в прошлом… Ты будешь жить?

— Только если так распорядится Судьба. Не тяни. Они близко.

Равэн подошёл ко мне почти в плотную, подставляя могучую грудь. Темечком ощущала его дыхание. Последний вдох, зажмурила глаза до боли, занесла руку… В спине, между лопаток, ощутила резкую боль, но по инерции продолжила движение. Кинжал входил в грудь жеребца, слишком легко, наверное, это его особенность. Кровь хлынула из раны, окрашивая мои руки в чёрный цвет. Тяжёлые, тягучие капли падали на пол пещеры и растекались смоляным пятном.

За спиной раздавались голоса министров, видимо, артефакт созданный мамой помог им быстро сюда добраться. Да и заклинание поиска легко могло определить моё местоположение.

Слабость и пульсирующая боль скосили меня. Повалившись на бок, ощущала, как жизнь покидает тело. Дыхание сбилось, во рту чувствовался вкус крови, руки и ноги холодели и не подчинялись мне, сердце замедлялось. У них было столько вариантов для убийства, а они использовали метательный нож. Как банально…

Через несколько долгих секунд, время словно остановилось. Хотя, почему словно? Тьма, стремящаяся ко мне, замерла клубом, министры застыли на ходу, свод пещеры, песчинками осыпался и исчез, за ним и небо, и сама пещера, остались только министры, пегас и я.

И тут пришла боль… Жгучая, острая, невыносимая… Я словно расщеплялась на атомы. Это походило на телепортацию, только очень болезненную. Хотелось корчиться от боли, но тело мне не принадлежало, как и голос. Я смотрела на руки и видела, как исчезают пальцы, ладони… Министры и Равэн тоже таяли. Боль становилась всё сильнее, поглощая всё тело, и сменилась пустотой и темнотой. Может, это и есть смерть? Нечто подобное я уже испытывала, когда умирала сестра.

Я словно рухнула с огромной высоты и снова почувствовала боль. Только была она иной.

«Ива, ты в порядке?» — услышала голос сестры.

— Ива, солнышко, что с тобой? — мама.

— Мама? Лия? — открыла глаза и увидела их взволнованные лица, — Арон?

Сознание покинуло тело. Очнулась уже не на полу, а на маленьком, но удобном диванчике в кругу близких.

Сердце словно пропустило удар при виде сестры. Я не могла поверить, что она жива, потянулась к ней с объятиями и слезами счастья. Прощупала связь и убедилась в ее наличии.

— Корнелия, — выговорила севшим голосом, — Лия…

Слов не было, я просто рыдала ей в плечо, вдыхала аромат её духов и тела, перебирала волосы, через связь передавая ту боль и пустоту, которую чувствовала ещё несколько часов назад, и которая медленно отступала.

Лия один за другим задавала вопросы, на которые я не могла ответить. Не сейчас. Немного успокоившись, выпустила сестру и подошла к Арону.

— Я люблю тебя! Больше жизни люблю! — обняла и, не сдерживая чувств, поцеловала. Жадно, страстно, горячо… Я и дальше продолжала, если бы не притворный кашель за спиной.