– Я приду.

Походив без цели по верхней палубе, тонущей в черноте беззвёздной ночи, Джейна всё же спустилась к Раймонду вниз. Там было тепло и душно, пахло прелой водой, лекарствами и матросской едой. Раймонд после боя и свалившихся раненых выглядел неважно: измученный, на впалых щеках морщины, под глазами, за стёклами пенсне, пролегли тени.

– Спасибо, что помогла, – сказал врач с тенью усталой улыбки. – На сегодня всё сделали, что могли.

Джейна кивнула и оглянулась в полумраке. Отыскивая за пределами каюты, в одной из подвесных коек знакомую смуглую фигуру и лохматую голову с чёрными как дёготь волосами. И нашла. Эрик растянулся в ближайшем гамаке и, судя по всему, дремал. Ладно, будить его она не станет, а там может на рассвете ещё увидит.

– Нормально он, – сказал Раймонд, подойдя ближе. – Поправляется, хоть и медленно. Но жить будет. Интересно только, что же с ним такое сталось… – в голосе врача прозвучал исследовательский интерес. Того и казалось, что он с удовольствием бы поизучал, как Эрик устроен “изнутри”, раз он не совсем обычный.

Джейна задумчиво пожала плечами, но рассказывать всем подробности спасения Эрика они с Алексом не хотели. Пусть в команде и знают правду про их магические способности, да всё равно многое не понять и не объяснить. Про те ответы, которые она нашла на пороге смерти, на глубине десятков шагов, когда осознала, что может вернуть умирающему Эрику жизнь с помощью древних символов. И ведь вернула, только как об этом рассказать незнающим?

– Я и сама хотела бы знать.

Вернувшись в каюту, пустую и тёмную, с незажжёнными фонарями, Джейна осмотрелась. Надо спать, пока есть время до рассвета… Но вместо этого она замерла у стола. Тусклый тревожный свет из окон падал квадратными пятнами на устланный ковром пол, на деревянных балках над окнами колыхались призрачные блики от воды. На столе вытянулись тенями стопки журналов с записями, сложенных карт, пустых бумаг, острыми гранями поблёскивали приборы для навигации.

За пару дней мёртвого штиля, накрывшего их недавно в сердце Илакийского моря, Алекс научил её пользоваться одним из них – квадрантом для определения угла между небесным телом и горизонтом. Но одного угла было мало, после этого необходимо было произвести ещё кучу сложнейших расчётов, на что Джейне пока не хватало знаний. Но научиться хотелось…

Ей ещё столькому надо научиться.

Наверху топали босыми ногами по палубе, тащили что-то тяжёлое, звенели металлом, раздавались тихие выкрики и сонная ругань тех, чья вахта уже закончилась. Плескались волны, кричали за бортом ночные птицы с острова, и Джейна, погружённая в себя, вздрогнула, когда сзади открылась дверь.

Алекс прошёл внутрь, стягивая с себя рубаху. Как он ещё держится после всего, что случилось за день? Иногда ей казалось, что он и вправду черпает силы из океана, который их окружает.

Джейна молча смотрела на его силуэт в полумраке каюты. Он редко отправлялся спать раньше полуночи, а иногда брал на себя ночные вахты на мостике, но сегодня плыть было больше некуда…

Раздевшись до пояса, Алекс подошёл к ней. На плече белела повязка, чуть испачканная кровью. А светло-серые глаза мерцали в темноте отблесками звёзд в ночном небе, но были не такие холодные и отстранённые как прежде. Чужеземные, резкие черты лица сейчас казались самыми родными, темнели чёрные полосы щетины и что-то завораживало в том, как он смотрел на неё.

Интересно, Алекс и сейчас будет воспринимать её как ребёнка или… Джейна молча положила ладони на его грудь, провела пальцами, чувствуя тепло и пьянящий запах его дыхания. Подалась вперёд. Алекс вдруг легко подхватил и посадил ее на край стола. Подошёл близко, совсем тесно между разведённых бёдер – ни уйти, ни выскользнуть – коснулся обеими руками её шеи, вплёл пальцы в растрёпанные волосы. Поцеловал, впиваясь губами в губы, и от его желания волна прошла по телу, отдалась слабостью в коленях.

– Алекс, – прошептала Джейна, – надо спать, утром же…

– Тс-с-с, – он коснулся лбом её лба, прижал большой палец к губам, провёл сверху вниз. На языке почувствовалась соль, от его рук пахло влажным деревом и металлом.

Он целовал её, расстёгивая пуговицы на плотных юнговских брюках. Приникал обветренными губами к животу, груди, стаскивая свободную рубаху. Джейна принялась расстёгивать его пояс, поцеловала сама, провела кончиком языка по его губам и прикусила нижнюю, и Алекс, глухо простонав, прижал к себе и подхватил на руки. Джейна чувствовала лихорадочный жар его тела, соприкасаясь обнажённой кожей. И не отпускала, обвив руками шею и прогнувшись, желая быть ещё ближе.

– Что ты со мной делаешь… – выдохнул он и отнёс, пошатываясь, на заправленную кровать.

… Несмотря ни на что, поспать всё-таки удалось, по крайней мере половину ночи, и утром Джейна открыла глаза даже раньше Алекса. Воспоминания о страсти, охватившей вчера, отозвались внутри сладкой негой.

Качки не было, волны стихли, сонно ворковали за окном птицы, усевшиеся на корму. Но тревожное предчувствие не исчезло и ощущение, что она ещё долго не увидит эту каюту и “Ясный” проявилось вдруг особенно ярко. Если увидит вообще.