Шрифт:
Следующее задание.
Кто-то ворует. Семья у кожевника большая: сам, четверо сыновей, да жены, да их дети, а вот поди ж ты, завелась паршивая овца.
Неясно кто, но ясно, что свой. Слуг два раза меняли, а все бесполезно, продолжается потрава. То выручки в шкатулке недосчитаются, то вилок серебряных меньше окажется, то подсвечник пропадет. И ведь по-умному шкодит, берет не много, а ровно столько, чтобы не попасться на месте.
Кожевник скрипнул зубами, понял, что не выследит вора, да и пришел к господину Каллену.
Я оказалась третьей из расследователей, которых послали на это дело. А то ж!
Восемнадцать взрослых, да детей еще семь штук – с ума сойдешь. Бедняги выли и дело вести отказывались. Протоколов была уже куча, а толку никакого. Никто ничего не видел, не знает, не думает…
Кожевник Айлат, когда я вошла, как раз сидел у господина Каллена.
– Добрый день, господа.
Да, так на меня давно не смотрели, с таким искренним удивлением.
– И это ваш расследователь?
Господин Каллен хитро улыбнулся.
– А что вам не нравится, господин? Шайна девушка неглупая, уже три дела успешно провела, я ею доволен. А что серьезно не выглядит, так и неплохо, пусть люди думают, что это такая куколка, по знакомству…
Я тихо зашипела.
И ведь думают. Наверняка так и думают, это в голове у начальника на поверхности. Вот сволочи!
– Может быть, господин Геран продолжит мое дело?
Господин Каллен покачал головой.
– Если госпожа Истар вас не устраивает…
Кожевник махнул рукой, с видом – сгорел сарай, гори и баня. Издевайтесь надо мной, мучайте, подсовывайте мне сопливых девчонок… на то и власть, чтоб куражиться всласть!
Светлый вам за меня еще отомстит!
– Госпожа Истар, когда вы отправитесь к господину Айлату?
– Хоть бы и прямо сейчас, – пожала я плечами. Чего тянуть?
– Протоколы не посмотрите?
– Зачем? – опять удивилась я. – Если вы ничего полезного там не нашли, так я и подавно не найду.
Господин Каллен ожег меня злым взглядом, но возражать не стал. И правильно. Нечего на меня все самое сложное сваливать, была б я обычной девушкой, волком бы выла и прочь бежала от такой-то радости. Он это знает, я это знаю…
– Я, с вашего позволения, с господином Айлатом поеду, с ним и поговорим по дороге.
– Я пешком пришел, – прогудел кожевник.
– А и не страшно. Чай, не высокородная, чтобы ноги бить побрезговать. Прогуляюсь.
– Далеко идти, – сделал последнюю попытку кожевник. Но получил только взмах рукой.
– Раньше выйдем – раньше придем. Пойдемте?
– Пойдемте, госпожа, – сдался кожевник. И мы вышли за дверь.
Сложно ли разговорить человека, которому ты не нравишься?
Да не особенно, правда, не факт, что ты услышишь о себе что-то хорошее. Я и не услышала.
Малолетка, соплячка, мелочь мокроносая… дело житейское. Я кивала, поддакивала и строила несчастные глазки. И через полчаса господин Айлат смягчился. Подозвал извозчика и принялся ворчать уже на мое начальство. И такие они, и сякие, и девчонку послали, нет бы самим разобраться, так на малявку сваливают. Небось чужой-то загривок от оплеух меньше болит.
В последнем я с ним была полностью согласна.
Слово за слово, и следующие полчаса, пока мы ехали к кожевенной мастерской, господин Айлат жаловался на неведомого пакостника. Это куда ж годится – в своем-то дому да гадить? Даже птица хвост из гнезда выставляет, а тут завелась тварь.
Да завелась-то одна, а подозревать всех приходится. Куда это годится – родным не доверять? Ужас! Кошмар! Миротрясение основ!
Я поддакивала и понимала, что кожевник действительно огорчен и расстроен, никого точно не подозревает, а как с этим жить – непонятно. Но тяжко.
К концу поездки мы договорились до того, что меня кормить надо. А то расследователя из меня путного не выйдет, переломлюсь, коли рядом кто чихнет. Так что начнем мы расследование просто.
Сначала я сяду в гостиной, там меня будут кормить, ну и домочадцы будут туда приходить по очереди. А я уж буду их допрашивать в свое удовольствие.
Так мы и поступили.
Съесть все, что мне подали, я бы и за год не смогла. Но мидии в винном соусе были безумно вкусными. И печеные крабы тоже. А хлеб вообще чудо.