– Откуда ты столько знаешь об этой…пыли? – спросила Маня. Она пока не понимала, что происходит, и столько новых слов вызвали у нее приступ дурноты.

– Она ее выращивает, – донесся старый сиплый голос от кучи тряпья, сидевшей в углу. – Эта сука, помогает им! Проклятым фанатикам!

– Lat galam amal! – резко ответила Гэй ла. – Замолчи, проклятая старая ведьма! Ты не понимаешь, о чем говоришь! – она повернулась к девочке, и ее глаза вновь наполнились теплотой и заботой. – Не слушай старуху. Не сегодня, так завтра ее сожгут, вот из нее и лезет яд.

Она погладила девочку по грязным спутанным волосам.

– Но она говорит правду. Я родом с Як’Харских гор, далеко на востоке отсюда, у подножия которых растет цветок – маргрум, – женщина задумчиво улыбалась, уставившись в серое небо. Воспоминания о доме грели ей душу.

Вновь посмотрев на Маню, Гэй ла добавила:

– Из его пыльцы и лепестков варят этот наркотик. Я сама раньше выращивала эти чудесные цветы о красных лепестках. Их аромат заполняет всю долину! И я умею превращать их в Пыль.

Маня, с трудом, повернулась на бок, желая разглядеть то, что происходило за пределами клетки. Та стояла посреди огромного военного лагеря. Простые палатки и юрты разместили поверх истоптанного грязного луга. Повсюду были развешаны рваные тряпки, украшенные знаком в виде пламени. Верхушки импровизированных жилищ были покрыты тонким слоем свежего снега. Рядом находились такие же клетки, десятки, если не больше. Часть из них пустовала. В остальных сидели люди. Мужчины и женщины содержались порознь. Пленники с угрюмым видом молчали, или незаметно перешептывались. Девочка чуть приподнялась на руке, пытаясь отыскать глазами Ярика, но безуспешно.

«Жив ли маленький песий друг?», – думала она, вспоминая последние события перед тем, как их схватили. Всю деревню вырезали. Родную бабушку зарубили прямо у нее на глазах. Папа мальчика сгорел в огне, сорвавшемся с рук того верзилы! В такое было трудно поверить, но она точно знала, что видела именно это.

Ей хотелось заплакать, но не могла. Пламя словно добралось и до нее, высушило все слезы.

По лагерю тут и там ходили татуированные, перемазанные краской красно-белых тонов, покрытые шрамами дикари. Многие из них облачились в кожаные жилеты и меховые куртки. Но одежда едва прикрывала выпяченные мускулистые груди воинов.

Их клеймо отличалось от того, что было у Гэй лы. Рисунки на ее груди были похожи на каракули малыша, хаотично вырезанные тонким ножом. Будто все делалось второпях, как получится. Шрамы же дикарей имели какой-то смысл, симметрично повторяя друг друга, они были резки и остры, но по-своему красивы. Углы зигзагов перетекали в причудливые закругления и геометрические фигуры. Судя по всему, клеймо постоянно дополнялось. Некоторые узоры, затянутые множеством слоёв кожи, выглядели явно старее остальных.

– В их культуре, шрамы носят особый сокровенный характер. Они читают историю друг друга по ним, – разъяснила женщина, обратившая внимание на то, как Манька разглядывает чужеземцев. – Они развивают свое клеймо всю жизнь.

Девочка легла на спину, и из нее посыпался шквал вопросов:

– Расскажи мне, тетушка Гэй ла, кто это такие? Почему они напали на нас? Они же убили всю нашу деревеньку! Кто этот страшный тип, поливающий всех огнем?

– Успокойся, дитя, – положила ей руку на лоб женщина. – Я расскажу все что знаю.

Гэй ла снова осмотрелась по сторонам, прежде чем продолжить.

– Эти воины – гхануры. Они живут далеко на юге, в пустынях почти у самого Пекла. Они постоянно воевали друг с другом, и иногда устраивали набеги на мой народ, – она снова приложила руку к сердцу. – Но потом набеги прекратились. До нас долетали слухи о страшной войне, в которой всех гхануров объединил один вождь-завоеватель. Они называют его Посланником, и истово верят, что их цель – покорить мир ради Пекла. Таких как он ваш народ называет богородными, ведь в их жилах течет кровь старых Богов, создавших наш мир. Ты знаешь эту историю?

– Н-нет… – открыв рот, слушала Маня. Кроме нелепых рассказов старого Оглоба и того, о чем изредка упоминал староста деревни, она совсем ничего не знала о мире, лежавшем по ту сторону степей. Для нее этого мира будто и не существовало. Лишь маленький хутор и море травы вокруг.

– Я не знаю всей истории, – прилегла рядышком с ней Гэй ла, – но рассказывают, что наш мир создали семеро Богов. И нас они тоже создали, – на этих словах она снова коснулась сердца. – Но потом случилось нечто, что перевернуло старый мир. На севере выросли горы, уходящие все выше и выше в небо. Вечно заснеженные и прекрасные. Это место назвали Поднебесной. И поселились там чудесные существа, добрые и чистые, – она немного помолчала, подбирая слова. – А на юге, земля опускалась все ниже и ниже, пока наконец не достигла самого мирового дна. Там всегда полыхают пожары. И неба не видно из-за черного дыма. Там разверзлось Пекло, и живут там кошмарные создания, демоны.