— Не хочешь… что?

Он не сводил глаз с ее губ. Чувственные, желанные. Он помнил, как целовал их на той дороге сегодня утром. Он помнил, как целовал их три года назад. Он все помнил.

— Чтобы ты…

Слова давались ей тяжело. Конечно, она тоже возбуждена. Но только она может решить, что будет дальше.

— … уходил.

Эти слова подействовали на него как красная тряпка для быка. Он уже не контролировал свои руки, которые привлекли ее к себе и стали блуждать по телу, губы, которые накрыли ее рот, язык, который облизывал ее губы и пытался проникнуть внутрь.

— Не уходи, — прошептала она сквозь поцелуй.

— Никогда… — ответил он.

***

Он целовал ее губы, шею, опустился к груди. Она закрыла глаза и обняла его за талию, прижимаясь всем телом. Он одним движением руки снял с ее головы полотенце и бросил рядом. Ее мокрые волосы, освободившись от тюрбана, легли на плечи, спину, грудь. Он оторвался от нее на одну секунду, чтобы полюбоваться красотой, а затем снова и снова покрывал ее плечи и шею поцелуями.

Она боялась дышать, ей казалось, что это сладкий сон, который может прервать ее будильник. Но эти ощущения ей хотелось сохранить.

Она запустила руки в его волосы, немного потянула и заглянула ему в глаза. Он, тяжело дыша, смотрел на нее. Да! Также, как тогда. С желанием, восхищением и любовью.

— Ты сводишь меня с ума… — в отчаянии прошептал он. — Либо да, либо нет. Я уйду, ты знаешь… либо да… либо нет…

Она это знала. Но как ей поступить? Прогнать его, запереть квартиру и лечь спать — это правильно.

Позволить ему остаться, отдать всю себя, насладиться его телом, любить до утра, бросаясь снова в этот омут с головой — это неправильно.

— Да… — выдохнула она.

***

Олеся листала сайт с вакансиями, сидя в гостиной, когда отец вернулся домой. На часах было всего лишь 22:15 — слишком рано для ее папы. Обычно он возвращался, когда она уже спала. Но не последнюю неделю.

— Он снова приходил, — с порога заявил Николай.

— Да, я в курсе.

— Я, вроде, доходчиво объяснил — ты с ним не будешь.

— А я, как видишь, и так не с ним! Но не надо мне приказывать, ты не можешь решать за меня.

— Пока ты моя дочь — могу! — вспылил Николай. — Еще раз повторяю, если ты не поняла. Объясни ему конкретно, чтобы больше не доставал тебя.

— Я уже говорила ему, — Олеся уставилась в монитор ноутбука, зная, что готова уже расплакаться. Ее бесило такое отношение отца. Может, поэтому она и была рада свалить из его дома к Максиму?

— Могу я сказать. Но после этого его не только ты не увидишь — а в принципе никто.

— Не трогай его! — закричала Олеся вслед уходящему отцу. — Слышишь? Он больше не придет!

Николай обернулся:

— Договорились.

Олеся обессиленно упала обратно в кресло. От одной мысли, что отец может навредить Максиму, у нее закружилась голова. Любит? Конечно, любит.

Она достала из кармана джинсов телефон и набрала смс-ку. Через полминуты на экране телефона высветилось «Выезжаю».

***

Таня сидела в своем кабинете, когда в дверь постучали. Она оторвалась от заполнения ежедневника и крикнула:

— Входите.

Не поднимая головы, она также продолжала заполнять поля блокнота.

— Таня, — позвал ее он. Она резко подняла голову — напротив нее стоял Владимир. По выражению его лица она догадалась, что он наконец пришел поговорить об их будущем.

— Почему ты не сказал? Ладно — о бывшей жене, но о дочери… Я уже спрашивала тебя, но ты так и не объяснил.

Владимир прошел в кабинет и сел напротив нее.

— Потому что я не принимал участия в ее жизни, если не считать ежемесячные чеки. И мне было стыдно тебе об этом рассказывать. Это не то, чем должен гордиться мужчина

Он говорил это так искренне, что Таня поверила.

— Раз ты знаешь, что это неправильно, почему не пытался что-то изменить? Только не говори, что жена разрешала видеться с ребенком! Я не поверю.

Владимир потер ладони и поднял на нее глаза.

— Нет, она не была против. Мы поженились, когда у меня не было денег даже на трамвай. Я ходил на работу пешком. Никто не хотел брать на работу человека с условкой.

Он сделал паузу. Про условный срок он тоже не рассказывал Тане. Но предугадав вопрос, он сам ответил.

— В армии не рассчитал силы. Попытался противостоять дедовщине, а в итоге парень загремел в больницу. Я еще легко отделался.

— Что было дальше?

— Мы вместе по кирпичикам строили жизнь. Потом запланировали ребенка — она родила…Наверно, ты не такую историю ждала… Я сам все испортил.