— Тут только твой артефакт и те, которые у меня. Комната чиста.

Брюн вздохнула с видимым облегчением.

— Слава Господу, — промолвила она. — Тогда я могу тебе все рассказать. Ты даже не представляешь…

Эрик слушал ее рассказ о событиях минувшего дня и чувствовал, как становятся дыбом волоски у него на руках. Значит, безумие принца Патриса было подстроено, и министр Тобби, вполне вероятно, хочет посадить на престол принцессу Марселлин. То, что у заказчика есть еще один артефактор, который справился с задачей быстрее и чище, вызвало у Эрика какие-то двойственные чувства. Он ощутил обиду — его обошли с легкостью профессионала, который оставляет позади неопытного ученика, и какое-то неожиданное облегчение — значит, они с Брюн смогут отправиться домой.

В следующий миг он понял, что раз эксперимент окончен, то Брюн уже нечего с ним делать. Они расстанутся навсегда.

— Это та самая Лютеция? — спросила Брюн после того, как закончила свой рассказ, и в комнате на несколько мгновений воцарилась тишина. Эрик печально улыбнулся.

— Да. Та самая.

— Она очень лихо охотится на министра, — Брюн нарочито смотрела в сторону, изо всех сил делая вид, что ее не интересует ни Лютеция, ни отношение Эрика к ней.

Эрик усмехнулся. Он был достаточно умен и достаточно знал свет и то, как дела делаются в свете, чтобы понимать: Лютеции нужен не он, а его банковские счета. Ради этого она способна разыграть целое представление, которое убедит давнего поклонника в том, что звезда упала с неба, воспылав к нему страстью.

Вот только ее не хватит надолго. Да и Эрик слишком ценит себя, чтоб принимать подачки. Лютеция ошибается, считая его собакой, готовой броситься на кость.

— Господь с ними обоими, — махнул рукой Эрик. — Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо для того, чтоб покинуть это место, то давай вернемся в лабораторию.

Брюн вздохнула и снова отвела глаза, словно необходимость смотреть на Эрика внушала ей отвращение.

— Ты займешься косичкой в моем колене, — едва слышно промолвила она. Эрик отрицательно мотнул головой.

— Боюсь, нам предстоят вещи намного важнее и опаснее, чем я предполагал, — признался он. — И нам надо все обдумать, чтоб выбраться из них живыми.

Лабораторию привели в порядок, и теперь тут ничего не напоминало о взрыве артефакта. Пол влажно блестел — его старательно надраили совсем недавно. Брюн почему-то поежилась.

— Нас как будто ждали, — сказала она. Эрик прошел по лаборатории, убедился в том, что все в порядке, все артефакты на своих местах, и ни один из них не собирается вызревать и взрываться.

— Вряд ли, — откликнулся он. — Просто есть люди, которые занимаются этой лабораторией. Независимо, есть мы с тобой здесь или нет.

Брюн покосилась в сторону двери, словно всерьез опасалась, что в лабораторию ввалится дюжина головорезов с пистолями. Эрик невольно улыбнулся — настолько она была милая.

— Если бы нас хотели убить, — проговорил он, — то мы вряд ли бы вышли из дома министра. Да что там, мы бы остались прямо тут. Так что тревожиться тебе не о чем.

— Хорошо, если так, — вздохнула Брюн. — Но после вчерашнего мне трудно сохранять спокойствие.

Эрик задумчиво провел кончиками пальцев по деревянной лаковой шкатулке с исцеляющими артефактами и сказал:

— Я бы очень хотел узнать, кто именно помогал министру. Какой артефактор.

Глухая обида, которая назревала в его сердце, росла и становилась все больше и глубже. Она давила, не давая дышать. Был кто-то еще — опытный, знающий, которому досталась беспроблемная подопытная, и он просто работал, совершая переворот в артефакторике. То, что теперь принца Патриса считают безумным, а Хаому со временем ждут очень серьезные перемены, сейчас казалось Эрику незначительным, пустяшным.

Он ловил себя на совершенно омерзительном желании разнести лабораторию вдребезги. Дать выход гневу. Кто-то просто взял и утер ему нос. Можно отправляться домой и, например, уйти в запой с Альбертом — он только рад будет.

— Самое странное, — медленно промолвила Брюн, — что мы с принцем испытывали одинаковое ощущение. Манипулировали нами обоими, не только им.

Эрик печально усмехнулся.

— Вполне возможно. Даже косичка не помешала. Видит Господь, — он горько рассмеялся, — я хотел бы познакомиться с этим человеком. Он гений артефакторики, не иначе.

— Вряд ли этот гений поделится с тобой секретами, — с искренним сочувствием сказала Брюн. — Что нам делать?

Эрик вдруг подумал, что самым лучшим выходом будет незамедлительный побег. Даже если министру не нужны его изыскания, Брюн остается опасным свидетелем. И что-то подсказывало Эрику, что Тобби не станет с ней церемониться, если дела примут неожиданный оборот.

Впрочем, вряд ли у них получится сбежать. Такие, как Тобби, достанут тех, кто им нужен, даже с того света.

Но обсудить свое будущее они так и не успели — в дверь лаборатории постучали. Брюн вздрогнула, натурально шарахнувшись в сторону от испуга, но в лабораторию вошли не агенты министра с пистолями в руках, а Лютеция собственной персоной.