Йозеф наконец справился с новой обоймой «Маузера» и продолжил стрелять. Его любовник-блондин, встав на четвереньки и встряхнув головой, принялся помогать своему патрону. Михаил толкнул в сторону Грету, отвлекая внимание, перевернул стол и укрылся за ним. Слева чухонец перезаряжал свой «Парабеллум», с мерзкой ухмылкой привалившись к стене. Ситуация складывалась явно не в пользу офицера.

Решение к контрразведчику пришло само собой. Как только пальба со стороны блондина смолкла, младший лейтенант перескочил через стол и с криком бросился к тому, занося тесак. Йозеф издал гортанный звук и разрядил по нападавшему почти всю обойму, толком не прицелившись. Долей секунды ранее Шлаевский успел отпрыгнуть в сторону и обрушить холодный металл на запястье чухонца, отрубив тому кисть, сжимавшую пистолет. Мужчина неистово закричал, зажимая кровоточащий обрубок, а Михаил в развороте метнул тесак в сторону австрийца и схватил с пола отрубленную конечность, лихорадочно разжимая сведённые судорогой пальцы на рукоятке «Парабеллума».

Уклоняясь от тесака, Йозеф выронил «Маузер» и тот отлетел под сервант. Захлёбываясь ругательствами на немецком, австриец принялся в панике копаться в карманах залитого кровью костюма. Его любовник справился с перезарядкой своего пистолета и навёл дуло на контрразведчика, пытаясь взять того на мушку, но офицер среагировал быстрее и тремя выстрелами в грудь уложил блондина. Йозеф бросил свой поиск, подполз к откашливающему кровь шпиону и принялся обнимать его в иступлении, пытаясь как-то зажать раны от выстрелов. Михаила сбил с ног чухонец и они покатились по полу под аккомпанемент разряжаемого в воздух «Парабеллума». В какой-то момент упёртому финну удалось оказаться за спиной контрразведчика и он принялся того душить.

В это время со стороны двери, к ужасу Шлаевского, появился покачивающийся уголовник. Расквашенное лицо и рот с осколками зубов в страшной гримасе пугали ничуть не меньше блеска топора в его левой руке. Мужчина сплюнул, пошатываясь зашагал к схватившимся и занёс своё орудие. Младший лейтенант неожиданно для самого себя смог напрячься, оттолкнуться ногами и перевернуться в последний момент на живот: лезвие топора глубоко ушло в спину душившему его шпиону, тот обмяк. Нанёсший удар на какое-то мгновение посмотрел на всё это пустым непонимающим взглядом, но влетевший ему в пах кулак заставил согнуться детину пополам и заскулить.

Михаил наконец поймал взглядом «Маузер», лежавший между ног застреленного блондина, и быстро, как только мог, пополз к нему. Заметив движение, Йозеф пришёл в себя, огляделся и метнулся к пистолету. Австриец успел первым, но контрразведчик буквально повис у того на руке. Не давая опомниться, офицер нажал на кнопку около спускового крючка: обойма выскочила на пол и тутже была послана в дальний угол комнаты носком ботинка. Йозеф выругался и попробовал придушить своего врага, но младший лейтенант молниеносно ударил его левой рукой в место огнестрельного ранения. Австриец выдохнул и разжал руки буквально на мгновение, однако этого хватило Шлаевскому, чтоб схватить его за волосы и притянуть к себе, нанося удар коленом в лицо. Повалив соперника, Михаил оседлал его и попробовал заломать руку, но тут со спины налетела Грета.

Обхватив шею офицера уцелевшей рукой, шведка обвила его торс ногами и вцепилась зубами в ключицу, целясь следующим укусом в шею. Контрразведчик вовремя остановил её челюсти ударом в лицо и закружился по комнате, пытаясь сбросить с себя нападавшую. Он ухватил девушку за волосы, с силой дёрнул — русый клок остался у него в руке, шведка завизжала, но хватку не ослабила. Наоборот, теперь её рука стала сжимать шею офицера ещё сильнее. Увидев своё отражение в серванте, младший лейтенант понял, что нужно делать. Немного разбежавшись, он крутанулся вокруг своей оси и в прыжке рухнул спиной на сервант под оглушительный звон разбиваемого стекла.

Захват ослаб и Михаил вырвался из смертельных объятий. Развернувшись, он увидел, как девушка кашляет кровью и лихорадочно пытается вдохнуть поглубже. Поддаваясь инстинкту, Шлаевский положил руки ей на грудь и с силой надавил, пока обломок дверцы не пробил грудную клетку шведки. И тут же он был сбит с ног уголовником. Мужчины сцепились на полу: шпион оседлал оппонента и, выхватив из-за пояса финку, попытался пронзить тому горло. Офицер заблокировал руку бандита, и они так и замерли: ни у кого не хватало сил победить соперника.

Краем глаза контрразведчик заметил, что к нему подползает раненый чухонец. Попробовав зажать обрубком Михаилу горло, тот занёс левую руку со стилетом для удара. Младший лейтенант решил рискнуть: максимально отведя лезвие финки в сторону, он резко разжал руки. По инерции уголовник полетел вслед за ножом, растянувшись на Шлаевском и заслоняя того собой от удара чухонца. Офицер перехватил кисть последнего, чуть заломал и, завладев стилетом, вогнал лезвие по самую рукоять в шею второму шпиону, у основания черепа. Сбросив с себя умирающего, Михаил выдернул финку из половиц и точным движением перерезал чухонцу горло. Тот забулькал кровью, а контрразведчик поднялся и, шатаясь направился к месту, где была их схватка с Йозефом.

Кровавый след на полу говорил, что австриец скрылся, но вряд ли успел уйти далеко. Младший лейтенант поплёлся по коридору, привалившись к стене, однако в сенях споткнулся, упал и потерял сознание...

***

Врач заканчивал обрабатывать Шлаевскому ожоги на ногах. За закрытой дверью Рихтер без устали материл санитарку, пытаясь пробиться в палату к подчинённому. Марфа Никитична, заслонив своим дородным телом вход, отвечала полковнику отборными ругательствами и угрожала позвать начальство. Михаил почему-то подумал, что, если они сцепятся в драке, его шеф почти наверняка успеет получить пару раз в зубы от мощной женщины в халате.