Я в ответ кивнула, потому что от нахлынувших чувств слова попросту пропали. А прослезиться, это, пожалуйста.

На чердаке пробыли мы совсем недолго, оно и понятно, мужчине женские тряпки не очень интересны. Однако дядя заявил, что почувствовал слабый знакомый аромат от вещей сестры. Пусть очень тонко, но, тем не менее, запах присутствовал. Но и это ещё не было концом нашего общения. Стоило спуститься в гостиную, куда мама уже приказала подать чай, как герцог вдруг решил рассказать свою часть истории. Неожиданно она оказалась очень интересной. Я бы даже сказала умопомрачительно необыкновенной и вводящей меня в стопор.

– Сестра сбежала. Из-за этого поступка старый герцог был зол на неё. Ещё бы, ведь договор на повторный брак был уже практически подписан. Отец бросил слуг на поиски Анны, но это не помогло. Лишь потом нам сообщили, что она погибла во время разбойничьего нападения на торговый обоз. Но это случилось совсем не на нашей территории, поэтому найти тело оказалось затруднительно. Я сам провёл месяц в дороге, разыскивая её и тех, кто выжил.

– Что вам рассказали о её мнимой смерти? – хрипло спросил отец и ослабил ворот рубашки. Все отлично понимали, что история вымышленная. Но даже переживать её сейчас оказалось очень больно. Словно это новый лист грустного романа, только переписанный заново.

– Спустя месяц, нашёлся человек, который рассказал, что Анна пыталась спастись вплавь. И он последовал её примеру. Однако на середине реки она утонула.

Мы молчали, слушая Ричарда Глостера. Он переживал. А его давнее потрясение, вернувшееся сегодня, передавалось нам. Я, которая практически ничего не знала о своей родной матери, как губка впитывала любое упоминание о ней, каждое слово, сказанное герцогом.

– А Алиса…как она могла? – потрясённо выдохнул мужчина. Казалось, что он никак не может примириться с этой мыслью. И она снова прорвалась наружу. Сейчас передо мной сидел всё тот же уверенный в себе мужчина, только усталый и глубоко раненный. Жалость маленькой птичкой пробралась в моё сердце, и я коснулась локтя родственника, надеясь поддержать. Рука мужчины тут же накрыла мои пальцы. Герцог взглянул на меня с благодарностью и болью, которая не покидала его глаза второй день.

– Простите, дядя, – пролепетала я, – герцогиня, она ваша пара? Не сердитесь, если что. Просто для меня это всё… ново.

Долгий изучающий взгляд оборотня ещё вчера мог заставить меня поёжиться. Но сейчас я порадовалась, что он не может читать мои мысли.

– Странно всё же, – тихо произнёс Глостер, пристально рассматривая меня. – Полукровки всё равно имеют отличительный запах. Но не ты.

Я боялась взглянуть в сторону отца или матери, чтобы ненароком не выдать себя. И вырвать руку сейчас могло означать как признание какой-либо вины.

– Алиса моя пара, – продолжил дядя. – Поэтому у меня не возникло и тени сомнения, когда я женился на ней с ребёнком.

Мы снова уставились на герцога. Что? Однако выспрашивать, что и как было попросту стыдно. А из общеизвестных сведений я знала, что у Глостера с герцогиней Алисой трое детей. Все девочки.

– Да, Ками моя приёмная дочь. К моей великой радости, она очень похожа на свою мать. Однако у нас об этом не принято распространяться. Я так захотел! – Мужчина обвёл нас взглядом, словно предупреждая о возможных последствиях.

Мог и не говорить. Я и без того слишком понятливая. Герцогиня, можно сказать, запугала в первый свой визит. А по сути, не тронь кучу навоза, не будешь задыхаться. Думаю, мои родители согласны с этим на все сто процентов.

– А сейчас, – голос герцога зазвучал жёстко, словно его лимит душещипательных признаний закончился, – я хочу восстановить справедливость. Для этого Лилиана поедет со мной, чтобы вступить в права наследования своей части герцогства.

Часть герцогства?!

У меня просто не было слов. Но подозреваю, мои выпученные от подобного известия глазки видели все, присутствующие в гостиной. Хотя мама тоже выглядела не лучше. Она застыла, словно памятник самой себе. А вот папа сурово свёл брови и молчал.

– Нет! – наконец-то «отмер» отец. – Мы не можем так рисковать Лилианой.

– Рисковать? То есть вы мне не доверяете? – ошарашенно воскликнул оборотень, а затем скомкал в руках ни в чём не повинную салфетку и бросил её на стол. – Барон, вы верно не поняли! Это не подачка из чувства вины, хотя подобное присутствует, не сомневайтесь! Мой отец перед смертью раскаялся. И признался, что если бы Анна была жива, то, без сомнения, он отдал ей земли, доставшиеся от первого мужа, и наделил в придачу солидными территориями. И мне хотелось бы объявить всем об этом и завизировать согласно юридических норм.

– Ваша светлость, – папа был предельно вежлив, но я видела, как заходили его желваки,– вам дороги ваши дети, но не думайте, что безопасность моей единственной дочери для нас стоит на последнем месте.

– Объяснитесь! – воскликнул герцог.

– Извольте! Вы до вчерашнего дня были в неведении относительно судьбы вашей сестры. Притом! – отец поднял указательный палец, пытаясь обратить внимание на важность своих слов, – ваша супруга была в курсе событий. Более того, она не горела желанием породниться с нами. А, следовательно, моей дочери не будут настолько рады, как вы себе представляете. Но и это не всё. Ваша светлость, скажите мне, кому из ваших детей должны были достаться те земли, что вы планируете отдать Лилиане?